Знахарь
Шрифт:
Другая сторона командира, словно бабочка из куколки, выбралась наружу в Казаковке, когда сам Владимир принялся активно черпать из колодца мудрости Ведагора и жизненного опыта других предков, неосознанно давя на ефрейтора ментально. С Олега за каких-то полчаса слезла наносная шелуха привитых обществом правил и установками, оставив почти голый рационализм. Иначе никак не объяснить, почему Олег пошёл на поводу у подчинённого. Да просто вчерашний пацан неожиданно раскрылся в новом ракурсе, в котором он знает, умеет, практикует намного больше и глубже, чем вышестоящий человек. Владимир, натянув личину старого седого волка, элементарно источал непоколебаемую уверенность в собственных поступках и действиях, когда махом определил виновника и принялся трясти его на откровенность, а ефрейтор, с которого слетела луковая шелуха цивилизации, нутром почувствовал врага и пошёл на крайние меры, на которые доселе не решался и не дал бы никому поступить, сдав подозреваемого в правонарушении безопасникам
Как итог, егерь раскололся до донышка и ревел навзрыд, когда его поволокли в Казаковку через орешник, в котором не оказалось с ужасом и трепетом ожидаемого муравейника с голодными муравьями. Его отродясь там не было… Поняв, что его жестоко развели, Иван Корнилов очередной раз дёрнулся на конвоира в лице вчерашнего мальчишки, забыв о сломанном пальце на руке. Удар прикладом карабина в грудь и сломанная рука стали уроком для предателя и напоминанием, что цацкаться с ним не собираются. Игры кончились. Спина и область почек тоже пострадали, но не столь фатально, чтобы егерь не мог перебирать ногами и не дошёл до ближайшей речушки, которую пять раз перешёл туда-обратно, вымывая пахучее содержимое штанов.
Помня о возможной прослушке радиочастот, с заставой связались по телефону, ведя переговоры кодовыми фразами. Корнилова, щадя сломанную руку, спеленали и закрыли в одном из пустующих крохотных складов деревенского магазина, до прибытия представителей имперской безопасности приставив охрану в лице среднего брата Ли. Уж кто-кто, а этот точно не сделает заключённому никаких поблажек, главное, чтобы не прибил.
Вздохнув, Владимир покосился на капитана Елизарова, прибывшего с двумя отделениями усиления и замершего на позиции в трёх с половиной метрах от Огнёва. Понимая серьёзность ситуации, командир заставы тут же доложил по инстанции и связался с ИСБ. Командование безопасников обещало помощь, которая должна подойти к тоннелю и эстакаде с двух сторон, плюс десант на вертолётах, а пока пограничникам вменялось блокировать вражескую группу и удерживать её на месте до прибытия обещанного подкрепления.
Рассусоливать не стали, на улице вечерело. Джена усадили на импровизированные носилки, которые понесли, попеременно сменяясь, два стрелка. Благодаря Джену, марь миновали через час. Вскорости, следуя подсказкам проводника, сводный отряд разделился на две части, чтобы охватить замаскированный лагерь с двух сторон. Здоровенные стрелки из второго отделения сгрузили на землю тактические рюкзаки с коптерами и миниатюрными установками РЭБ. Носимыми установками радиоэлектронной борьбы «Скорпион» предполагалось заглушить возможные попытки связи вражеской группы со своей стороной посредством радио и спутникового терминала.
Перед финальным броской в небо запустили два коптера. Легонько жужжа, рукотворные создания скрылись в вышине, растворившись среди туч. Операторы и командиры прильнули к мониторам. Скоро, ориентируясь на озвученные Дженом и егерем приметы, глаза с небес обнаружили замаскированный лагерь диверсантов, только количество человек, находящихся в лагере и на постах определить не удалось, а опускать коптеры ниже командиры не решились из-за риска их обнаружения по характерному звуку. Спугнёшь зарубежных гостей, гоняйся потом за ними по лесам. Один минус, в начавших сгущаться сумерках количественное преимущество пограничников, если верить словам егеря о численности лазутчиков, сводилось на нет отсутствием приборов ночного видения. На весь отряд было три тепловизора и два прицела у снайперов, причём один из тепловизоров капитан реквизировал в личное пользование. Лучше бы Исаеву отдал, тогда бы у отряда было три снайпера. Торопливость хороша при ловле блох, во всех остальных случаях она только вредит. По сути, сводный отряд оказался не готов к блокировке противника, а всё из-за суеты командования и штабных работников. Как при подобном раскладе удерживать на месте врага, неизвестно. Корнилов ничего не сказал об персональном оснащении диверсантов, которое, судя по предполагаемым целям, должно быть на высшем уровне и приборы ночного видения наверняка у японо-китайских подрывников имелись в наличии, как и теплоизоляционные накидки.
Как назло, к наступлению сумерек и накатывающей ночи, ветер ушёл почивать на боковую, перестав шелестом листвы и кустов скрадывать осторожное подкрадывание людей к намеченной цели, но хуже всего было то, что порывы ветра больше не разгоняли другую напасть… К ночи из всех щелей повылезали кровососущие твари. Гнус забирался даже в трусы и грыз складки кожи между пальцев на ногах, не говоря уже о других частях тела. Воздух звенел от комарья и мошкары, портативные накомарники с узкими полями не справлялись с напором пищащих и зудящих вампиров. Приказ командования продержаться до прихода подмоги обретал во истину сакральный смысл. К утру десант найдёт высушенные до барабанного состояния оболочки, а не бравых пограничников. Гнус заживо сожрёт людей, никакие японцы и китайцы не понадобятся. Сильнодействующими репеллентами не помажешься, вдруг у врагов есть собака или какие-нибудь уникумы с длинными шнобелями почувствуют посторонний запах, а средства без запаха мошкара тупо
Владимиру и нескольким его товарищам, последовавшим бесплатному совету, было немногим легче, чем остальным. Ещё в Казаковке наш травник нарвал тысячелистника и набрал полные пригоршни сосновых игл, хорошенько растеревшись полученной смесью перед марью. Ефрейтор, Пётр Исаев и присоединившийся к ним Ржавый с парой стрелков тоже от души натёрлись травами. Пусть «терапия» не спасла от поедания, зато кратно уменьшила его объёмы и глядя на опухшие от укусов губы капитана, ни сколько смотрящего в окуляр тепловизора, а осторожно отгоняющего от лица мошкару, Владимир лишь качал головой. Вроде, тут он соглашался, опытные пограничники, прошедшие огонь, воду и медные трубы, а досадно и обидно прокалываются на мелочах.
В какой-то момент все посторонние мысли вылетели вон от дёрнувшейся тени в чащобе и едва слышного шелеста, которого просто не могло быть в сумраке безветренной ночи.
– Тс-с! – одними губами и характерным жестом потребовал Владимир, прислушиваясь к лесу. В комарином звоне он уловил посторонние звуки мягко ступающих толи лап, толи ног.
Ткнув указательным пальцем по левому запястью с часами, он показал три пальца. Кивнув, что понял, капитан перевёл тепловизор на «три часа». Секунд тридцать он возился с прибором, отплёвываясь от гнуса, ничего и никого постороннего толком не углядев. Зато Владимир, видевший ночью и в сумерках немногим хуже кошки, без дополнительного прибора разглядел несколько размытых теней, практически бесшумно проскользнувших между деревьев метрах в пятидесяти от замерших пограничников.
«Четверо! – показал он жестом и ткнул пальцем в сторону приближающейся опасности».
Капитан, «п-с-сыкая» себе под нос что-то нелицеприятное, ещё раз уткнулся в окуляр. Блин, сдалась ему эта бесполезная хренотень?! В то же время между основными потоками размышлений в голове Владимира затесалась мысль, что не только у пограничников были коптеры. Уж больно целенаправленно двигались тени в чащобе, видимо заранее озаботились разведкой сверху. Поминая самку собаки, он незаметно извлёк из ножен конфискованный у егеря нож, чуть подумав, отстегнул клапан и положил справа от себя сапёрную лопатку – всяко лишней не будет. Стрелки пограничной охраны Российской Империи, конечно, не пехота, но малая сапёрная лопатка в нормы комплектования пограничников входит. Как же без оной? Без оной никак! Когда-никогда стрелковую ячейку отрыть или секрет организовать, перед этим сняв дёрн и пересадив несколько кустов. Применений у лопатки было множество, а ещё отточенную до бритвенной остроты лопатку можно было использовать вместо холодного оружия или топора. Инструкторы на заставе учили молодёжь метать в мишени и в деревянных болванов всё, что ни попадя. Камни, ножи, дрыны, лопатки… особенно лопатки. С правой руки, с левой руки, двумя сразу. Секани по «горлышку», метни, чтобы лопатка вонзилась в бревно вдоль, а теперь поперёк, нет, лучше наискосок. В общем, чем бы стрелок не занимался, главное, чтобы лишнего времени у него не оставалось, а у совершенства нет предела, тем боле такие олухи и пополнение дуболомов, к бабке не ходи, в первом же выходе просрут всё возможное и невозможное и допустят условного противника и не условного диверсанта на дистанцию рукопашного боя. А что вы думаете, там, за контрольно-следовой полосой точно такие же дебилы, ничуть не лучше, так что тренируйтесь лопатками, глядишь, отобьётесь.
Диверсант, будто табакерочный чих, внезапно вынырнул из-за дерева слева от секрета и, глухо хекнув, согнулся от прилетевшей в грудь сапёрной лопатки. Развернуться с карабином, пусть он у пограничников Маньчжурии короткий и созданный для специфичных таёжных условий, не позволяло расположение лёжки в ямке-ложбинке между старым комлем и бугром с орешником. Зато тонкие стволы лесного ореха не стали помехой для лопатки, просвистевшей на манер пущенной из лука стрелы. Японец или китаец сам не ожидал, что ему не повезёт встретиться на узкой тропе с летающим шанцевым инструментом. Яма удачно маскировала Владимира от возможного наблюдения со всех сторон, если не считать фронтальный сектор стрельбы. Оттуда наблюдатель с тепловизором имел все шансы засечь пограничника, но наш противник выскочил сбоку, видимо намечая в жертвы капитана, но повстречался с суровой действительностью в лице нашего героя. Ладонь Огнёва сама собой сомкнулась на черенке. Руки действовали самостоятельно, движением, отточенным на бесконечных тренировках, отправляя грозный инструмент в полёт. Почему он поступил именно так, Владимир не мог даже сам себе объяснить. Дурь это была или ещё что-то? По наитию, наверное, и всё тут! Диверсант, ошеломлённый появлением в груди незадекларированной эволюцией деревянно-металлической конечности, не успел больше ничего предпринять, подарив противнику драгоценные мгновения, за которые тот успел преодолеть два с половиной метра и по рукоятку всадить клинок в нижнюю челюсть гостя из страны Ямато. Японец умер мгновенно. Владимир же, левой рукой с хрустом выдернув лопатку из груди заваливающегося вперёд толи японца, толи китайца – всё равно под чёрной маской-балаклавой не видно, с ещё большей дурью запустил её в спину второго диверсанта, зависшего над капитаном, прозевавшим нападение.