Знак убийцы
Шрифт:
Алекс бессильно вздохнул. Он хотел бы, чтобы Леопольдина поняла сама, но, видимо, она знала Алана не так хорошо, как он.
— Слушай… Алан не любил животных. А хищников он просто боялся. И, можно сказать, никогда не приближался к ним.
— Ты подозреваешь, что его втолкнули в клетку?
— Я этого не знаю, но не думаю, что курево помешало ему видеть, куда он идет. Он никогда не вошел бы в клетку леопарда один. В этом я убежден.
Леопольдина вытаращила глаза:
— Но ты понимаешь, что говоришь, Алекс? Выходит, это преступление!
Казалось, Алекс оскорбился, что ему приходится оправдываться.
— С тем, что у меня было в кармане? Я не ненормальный! У меня уже были проблемы подобного толка… Я не хочу быть обвиненным в сообщничестве.
Леопольдина удрученно потерла виски. Уже несколько часов она чувствовала себя втянутой в какой-то хаотичный вихрь, в своего рода черную дыру. Она приняла решение.
— Ты отдашь мне этот конверт.
— Зачем? Лучше я его уничтожу. Так он не принесет мне вреда.
— Не может быть и речи. Я хочу знать, что за растение в нем находится.
Алекс бессильно развел руками: если Леопольдина приняла решение, спорить бесполезно.
— И в наказание сегодня вечером ты меня провожаешь, — добавила она.
— Но сегодня вечером я иду…
— Есть более важное дело. Мы приглашены к одному человеку, который, возможно, нам кое-что разъяснит.
Карета «скорой помощи», увозящая тело Алана, проехала мимо них.
Леопольдина решительным шагом направилась к выходу из зверинца. Служители свистками объявляли о закрытии. Около загона каменного барана она заметила бородатого мужчину, его черные волосы спадали на плечи. Казалось, суета вокруг его абсолютно не трогала. Он старательно что-то вырезал из куска дерева с помощью очень тонкого длинного ножа. Наверняка художник в поисках модели. Когда она поравнялась с ним, он поднял голову и улыбнулся ей. А Леопольдина сразу почувствовала какую-то слабость: глубоко посаженные глаза мужчины смотрели на нее с леденящей настойчивостью. Он вернулся к своей работе, скульптуре, изображающей козла с мускулистыми ногами и раздвоенными копытами.
Перед глазами Леопольдины было просто воплощение Зла.
ГЛАВА 15
Леопольдина в несколько прыжков одолела лестницу галереи ботаники и торопливо направилась в кабинет профессора Флорю. Его на месте не оказалось, но служащий сказал ей, что видел профессора в зале гербариев. Тогда она спустилась на третий этаж.
Она всегда испытывала своего рода священный трепет перед этими рядами папок — двадцать метров в ширину и более чем сто в длину, — размешенных на четырех ярусах общей высотой в пять метров: самый большой гербарий в мире. Образцы, наверное, всех видов растений, собранные за века, хранились здесь в этих тяжелых картонных папках. Воздух был пропитан запахом пыли и разложения самих экспонатов коллекции, защищенных папиросной бумагой, и это создавало сладкий, с примесью горечи, аромат плесени. После
Старого ученого она обнаружила стоящим на приставной лесенке и поглощенным созерцанием какого-то засушенного цветка.
— Профессор! Вы мне нужны! — крикнула она.
Ученый вздрогнул.
— А-а, малышка Леопольдина! И часто вам случается заставать людей врасплох? Мне не двадцать лет, у меня слабое сердце!
— Извините, профессор, но я хочу попросить вас оказать мне услугу. Это очень важно.
— Услугу… Не знаю, смогу ли я… У меня нет ответов на все, я… И потом, я еще не нашел цветок, который искал… Помните, тот, что был на шляпе королевы Англии… Это трудно…
— Это очень важно, профессор! Прошу вас…
— Ладно, согласен… — проворчал профессор Флорю, который ни в чем не мог отказать ей.
Он осторожно положил цветок между двумя листами бумаги и вложил все это в огромную пухлую картонную папку, которую поставил на предназначенное для нее место. Поскольку малейшая неточность в расстановке могла иметь неисчислимые последствия, он проделал это не спеша, размеренно, в то время как Леопольдина сгорала от нетерпения около лесенки.
— Чем я могу служить вам, Леопольдина? — спросил он наконец.
Она уже готова была достать из кармана конверт, как вдруг увидела, что к ним неторопливо и неумолимо, с улыбкой гиппопотама-неврастеника приближается Югетта Монтаньяк. Леопольдина была не в состоянии противостоять сейчас этому океану меланхолии.
— Пойдемте к вам в кабинет, профессор. Там мы сможем поговорить более спокойно, — предложила она.
Она властно взяла его за руку и подвела к лифту. Югетта застыла в раздумье, пытаясь понять, что произошло.
Леопольдина закрыла дверь кабинета профессора Флорю и достала из томика Ньютона конверт с подозрительными листьями:
— Профессор, вы можете сказать, что это за растение?
— Ну-ка… Немного терпения, — сказал профессор, садясь. — Я не машина. Если вы думаете, что это так просто… Покажите-ка их мне.
Она протянула ему листики, он внимательно, вертя в пальцах, осмотрел их через ботаническую лупу.
— Да… Волосяной покров напоминает пасленовые… Можно было говорить о листьях томата… или картофеля… Где вы взяли это, Леопольдина?
— Ну… по правде сказать… мне дал их один приятель. Можно предположить, что это что-то из наркотиков…
Профессор Флорю с озадаченным видом посмотрел на нее:
— Вы предаетесь такому времяпрепровождению?
— Нет, уверяю вас. Я просто хотела бы знать, опасно ли это.
— Во всяком случае, если это растение обладает галлюцинирующими свойствами, то это подтверждает, что оно из семейства пасленовых.
— Тогда вы знаете, что это такое?
— Немного терпения, Леопольдина. Я должен произвести исследование. Завтра я скажу вам немного больше. А пока принесите мне словарь, он вон там.