Знак вопроса 2002 № 04
Шрифт:
Д’Артаньян
В Париж юный д’Артаньян ехал в поисках славы и богатства. «Все Недоросли Беарна, провинции, откуда я вышел, были в том же настроении, как потому, что эти люди очень воинственны, так и потому, что скудость их Страны не обещает им никаких особых наслаждений. Еще и третья причина подгоняла меня, ничуть не наименьшая — она и до меня призвала нескольких моих соседей и друзей как можно раньше покинуть уголок их очага. Бедный дворянин из нашего ближайшего соседства ушел в Париж несколько лет назад с маленьким сундучком за спиной. И он добился столь великого положения при дворе, что если бы он был столь же гибок характером, как и храбр, он мог
Дворянин этот звался Труавиль, вульгарно названный Тревиль; у него было два сына, довольно ладно скроенных, но далеких от того, чтобы пойти по его стопам».
По пути в столицу в маленьком городке Сен-Дие (а не в Менге), чрезмерная щепетильность в вопросах чести заставила юношу ввязаться в потасовку, так красочно описанную в «Трех мушкетерах». Вот только человек, по вине которого д'Артаньян был избит палками и брошен в тюрьму, не имел решительно никакого отношения к кардиналу Ришелье: это был просто местный дворянин по фамилии Росне, который привез в Сен-Дие лес на продажу. Росне сначала не желал ссоры. «За меня был добрый рост, — вспоминал д’Артаньян, — но всегда кажешься ребенком, когда тебе не более лет, чем мне было тогда». Благодаря усилиям д’Артаньяна дело кончилось дракой, и он оказался в тюрьме. Выручил его другой дворянин, Монтигре, враг Росне, с которым тот вел длительную тяжбу; Монтигре заплатил за д’Артаньяна судебные издержки, дал ему на дорогу денег и чистую одежду. Надо ли говорить, что д’Артаньян согласился принять эти услуги исключительно в долг, выдав Монтигре долговую расписку и обещав расплатиться, как только представится к тому возможность. «Теперь я задолжал ему около двух сотен франков, даже не доехав еще до Парижа. По правде говоря, это было почти все, что я мог надеяться получить в наследство».
Начало пребывания д'Артаньяна в Париже пересказано Дюма довольно точно. Отличия в деталях, но эти детали весьма существенны, поскольку позволяют понять, чем жизнь отличается от романа.
Знакомство д'Артаньяна с тремя мушкетерами в самом деле состоялось почти сразу по приезде его в Париж при обстоятельствах, весьма сходных с описанными в романе. Более того — мушкетеров действительно звали Атос, Портос и Арамис, только были они не друзьями, а родными братьями. «Тот из мушкетеров, к которому я подошел, звался Портос и оказался соседом моего отца, жившим от него в двух или трех лье. У него были два брата в Роте; одного из них звали Атос, а другого Арамис». Из мемуаров д’Артаньяна совершенно невозможно представить, чем они отличались друг от друга. Дюма же, заботясь о занимательности повествования, превратил братьев-беарнцев неизвестного происхождения в друзей, попутно снабдив каждого из них родовым титулом и яркой индивидуальностью. Так Атос стал графом де Ла Фер, благородным пьяницей с романтическим прошлым; Портоса Дюма сделал дю Валлоном, смешным хвастливым толстяком, а его красотку-любовницу, снабжавшую его деньгами, заменил на престарелую даму из судейского сословия; Арамиса же он наделил фамилией д’Эрбле и обликом женолюбивого ханжи, красавчика с наманикюренными ногтями.
Д'Артаньян в самом деле сразу поссорился с Портосом, однако эта ссора никак не связана с перевязью. Сейчас же д'Артаньяна просто вывела из себя вполне невинная фраза Портоса, выразившего надежду, что его гость походит на других людей из дома д’Артаньянов, «или же ему следует незамедлительно вернуться в нашу Страну», т. е. в Гасконь. В итоге вместе с Портосом, Атосом и Арамисом д’Артаньян участвует в дуэли с гвардейцами кардинала Ришелье, переросшей в большое побоище. «Люди довольно охотно сбегаются на подмогу, когда слышат это имя — схватки Мушкетеров с гвардейцами Кардинала, — кто был ненавидим народом, как ненавидят почти всех Министров, хотя никто не знает толком, почему их ненавидят…». Здесь мы, конечно, слышим голос не 15-летнего мальчика, а умудренного жизнью солдата, пишущего на склоне лет мемуары.
Противниками мушкетеров и д’Артаньяна в этой дуэли были Жюссак и трое братьев-гвардейцев.
Если де Тревиль набирал в свою роту в основном земляков-беарнцев, то Ришелье собирал со всей Франции забияк, «кто там становился опасным из-за своих личных потасовок». Участие в двух схватках и победа над известными бойцами сразу приносит д’Артаньяну популярность, ибо действительно «существовала такая ревность между Ротой мушкетеров и ротой Гвардейцев Кардинала де Ришелье, что схватывались они врукопашную ежедневно». Д’Артаньян попадает даже на прием к королю и получает от него в подарок 80 пистолей, т. е. 800 ливров — сумму, позволившую расплатиться с Монтигре и зажить привольно. По мнению д’Артаньяна, Людовик XIII «был чрезвычайно естествен; и если абсолютно необходимо для ремесла правления, как заявлял известный политик, умение скрывать, то никогда не существовало менее пригодного Принца, чем он.
Его
Но в общем д’Артаньян, которому шел шестнадцатый год, не имел никакого отношения к политике и мало интересовал Ришелье. Образ демонического Рошфора целиком принадлежит фантазии Дюма, а что касается Миледи, то с ней мы встретимся в свое время.
Как сказано выше, д’Артаньян в качестве королевского гвардейца принял участие в осаде и штурме Арраса, а вернувшись в Париж, поселился на улице Старой Голубятни в предместье Сен-Жермен. Между тем Росне, узнав об успехах своего неприятеля в Париже, подослал к нему наемных убийц. С помощью друзей-мушкетеров д’Артаньяну удалось их схватить и передать в руки правосудия. Против самого Росне д’Артаньян начал судебный процесс; Росне предпочел в нем не участвовать и бежал в Англию; его заочно приговорили к смерти и, за отсутствием самого обвиняемого, повесили его соломенное чучело. Занимаясь этими делами, д’Артаньян близко сошелся с молодой замужней женщиной, у которой Росне снимал комнаты. Юный гасконец повел дело так ловко, что вскоре заменил ей и жильца, и находившегося в отъезде мужа.
Вернувшись, муж увидел себя в положении весьма неудобном. Воспользовавшись тем, что д’Артаньян отправился в очередной военный поход, он сменил одновременно и дом, и ремесло. Он купил трактир на улице Монмартр, но д’Артаньян не был бы гасконцем, если бы это помешало ему найти утерянную возлюбленную, которая не только оказывала ему всяческие милости, но и снабжала деньгами. Дело в том, что судебная победа над чучелом обошлась д’Артаньяну в 2 тысячи ливров. Прекрасная трактирщица не только отдала юному любовнику все деньги, оставленные на прожитье вновь уехавшим мужем, но от имени мужа набрала долгов, и в результате тому по возвращении пришлось продавать имущество. Совестливый Д’Артаньян попытался частично компенсировать вред, который нанес мужу любовницы, и принудить кредитора подождать, но тот от угроз лишь еще больше распалился: «Он мне посоветовал, однако, быстрее выйти из его дома, потому что, если он пошлет за Комиссаром, он мне покажет, что мы живем при таком правлении, когда не позволено являться грозить человеку, одолжившему свои собственные деньги с самыми добрыми намерениями».
Пока д’Артаньян улаживал дела с Рос-не, любовницей и ее мужем, кардинал Ришелье породнился с королевским домом, выдав свою племянницу Клер-Клеманс де Мсйе-Брезе за герцога Энгиенского. Приданое невесты составило 600 тысяч ливров. В это время поднял мятеж герцог Буйонский, которого называют «человеком испытанной храбрости и глубокого ума. Но, быть может, люди, полагавшие его способным на все те великие дела, каких он не совершил, несколько преувеличивали его дарования». Причиной мятежа послужило желание Буйона завладеть Седаном, который «он унаследовал от своего отца, а тот сам получил его от Генриха IV. Будучи уверен, что рано или поздно Ришелье отберет у него Седан, Буйон вступил в сношения с Испанией. В начале 1641 г. он отбыл в Седан под предлогом болезни жены и отдал приказ к концу марта доукомплектовать свои войска, готовясь якобы выступить против имперских войск для защиты Люксембурга. «Он сделал гораздо больше, он надул Кардинала свадьбой Виконта де Тюренна, его брата, и одной из его родственниц, и Виконт разыгрывал влюбленного, поскольку он еще больше, чем его брат, горел желанием вернуться в Седан» (Д’Артаньян).
С испанцами вел переговоры и Луи де Бурбон, граф Суассонский, давний недруг Ришелье. Суассон отбыл из Парижа якобы для того, чтобы навестить свой дом в Бланди, но вместо этого перешел Марну и появился в Седане. «Этот марш встревожил Двор, испугавшийся, как бы пример Графа де Суассона не вызвал неповиновение большинства Знати, имевшей не больше причин, чем он, любить Кардинала де Ришелье. Двор особенно опасался Герцога д’Орлеан, чьи склонности были крайне изменчивы и кто в одиночку натворил больше зла Государству различными бунтами, возбужденными им, чем все враги, вместе взятые, не смогли бы сделать за несколько лет» (Д’Артаньян).
Гастон Орлеанский был женат на сестре герцога Карла II Лотарингского. Людовик ХIII был противником этого брака и даже заставил парижский парламент объявить его недействительным. Теперь Гастон действительно примкнул к заговорщикам.
Заговорщикам с большим трудом удалось добиться, чтобы Суассон, постоянно колебавшийся, не пошел на попятный. Получив сообщение о победе Суассона над королевскими войсками, в Париже заговорщики должны были поднять восстание. То ли 27 марта, то ли 6 июля 1641 г. Суассон действительно разбил королевскую армию у Ла Марфе близ Седана, но при этом сам нашел свою смерть, «причем никто не мог сказать по правде, каким образом она его настигла. Итак, и сегодня задаются вопросом, убил ли он сам себя, как было угодно утверждать некоторым, или же он был убит человеком, подкупленным его врагами… Говорят, что он хотел поднять забрало своей каски дулом пистолета, он еще сжимал его в руке, пистолет выстрелил сам по себе и уложил его на месте. Однако я встречал людей, говоривших мне, что пистолеты были еще заряжены, когда его нашли мертвым» (Д’Артаньян).