Знак Зорро
Шрифт:
Брат Филипп подал вино, хотя было видно, что он делал это с неохотой, лишь исполняя просьбу дона Диего.
– А что вы будете делать теперь, сержант?
– спросил дон Диего, после того, как вино было поставлено на стол.
– Вечно ли вы будете охотиться по всей стране и поднимать суматоху?
– Негодяй наверно повернул обратно по направлению к Рейна де Лос-Анжелес, кабальеро, - ответил сержант.
– Он, конечно, думает, что умен, но я понимаю его план.
– Ха! А что это за план?
– Он объедет вокруг Рейна де Лос-Анжелес и направится по тропинке
– А солдаты?
– спросил дон Диего.
– Мы будем медленно следовать за ним. Мы двинемся к городу и, когда мы узнаем о его новом очередном насилии, то мы будем недалеко от него вместо того, чтобы находиться в гарнизоне. Мы сможем найти его по свежим следам и продолжать охоту. Мы не будем иметь отдыха до тех пор, пока не убьем или не возьмем в плен негодяя.
– И вы получите награду, - прибавил дон Диего.
– Совершенно верно, кабальеро. Я получу награду. Но я желаю также и мести. Негодяй обезоружил меня однажды.
– А? Это было в тот раз, когда он держал перед вашим лицом пистолет и заставил вас не очень-то удачно драться?
– Это было в тот раз, мой друг. О, у меня есть счета, по которым я должен покончить с ним.
– Неспокойные нынче времена!
– вздохнул дон Диего.
– Я бы хотел, чтобы они окончились. Человек не имеет возможности размышлять. Существуют моменты, когда я думаю, что уеду далеко в горы, где нет других живых существ, кроме гремучих змей и ящериц, и проведу там некоторое время. Только таким способом и может человек предаться размышлениям.
– Зачем размышлять?
– крикнул Гонзалес.
– Почему бы не перестать думать и не начать действовать? Что за человек были бы вы, кабальеро, если бы изредка стрельнули глазами, немного поспорили и время от времени огрызнулись бы. Что вам надо, это - несколько жестоких врагов!
– Да охранят нас от этого святые!
– воскликнул дон Диего.
– Право, кабальеро! Побейтесь немного, поухаживайте за какой-нибудь сеньоритой, напейтесь. Проснитесь и будьте человеком!
– Клянусь душой! Вы почти убедили меня, сержант. Но - нет! Я никогда не смогу выдержать такого усилия.
Гонзалес проворчал что-то в свои большие усы и встал из-за стола.
– Я не особенно люблю вас, брат, но благодарю за вино, которое было превосходно, - сказал он.
– Мы должны продолжать наше путешествие. Долг солдата никогда не кончается, пока он жив.
– Не говорите про путешествие!
– воскликнул дон Диего.
– Я сам должен отправиться в дорогу завтра утром. Мое дело в гациенде сделано, и я возвращаюсь в село.
– Позвольте мне выразить надежду, мой добрый друг, что вы не умрете от утомления, - сказал сержант Гонзалес.
Глава XVIII
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОНА ДИЕГО
Сеньорита Лолита, конечно, должна была рассказать своим родителям о происшедшем в их отсутствие. Все равно дворецкий знал и рассказал бы
Дворецкий, посланный за вином, ничего не знал о разыгравшейся затем любовной сцене, и ему было просто сказано, что сеньор Зорро поспешил уйти. Это казалось правдоподобным, так как сеньора Зорро преследовали солдаты.
Итак, девушка рассказала своему отцу и матери, что в их отсутствие приходил капитан Рамон и что он насильно, несмотря на просьбы слуги, вошел в большую гостиную, чтобы поговорить с ней. Может быть, он слишком много выпил или вообще был сам не свой от раны, объяснила девушка, но он вел себя слишком нахально и настаивал на своем предложении с пылом, который ей был отвратителен, и в конце концов потребовал разрешения поцеловать ее.
– Вдруг, - продолжала сеньорита, - в углу комнаты появился сеньор Зорро - а как он туда попал я не знаю. Он заставил капитана Рамона извиниться и затем выбросил его из дома. После этого, - и здесь она не стала говорить всю правду, - сеньор Зорро галантно поклонился и поспешно ушел.
Дон Карлос хотел взять шпагу и сейчас же отправиться в гарнизон, чтобы вызвать капитана Рамона на смертельный поединок; но донья Каталина была более сдержана и указала ему, что своим поступком он только разгласит по свету то, что их дочь была оскорблена; кроме того ссора дона Карлоса с офицером армии вовсе не улучшит их судьбы; дон Карлос к тому же в летах, и капитан наверно пронзит его в два счета и оставит донью Каталину плачущей вдовой, которой она быть не хочет.
Итак дон Карлос ходил взад и вперед по большой комнате и шумел. Как хотелось бы ему быть на десять лет моложе или снова иметь политическую силу! И он сказал себе, что когда его дочь выйдет замуж за дона Диего и он опять займет высокое положение, то уж постарается, чтобы капитан Рамон был разжалован и чтобы мундир был сорван с его плеч.
Сидя в отведенной ей комнате, сеньорита Лолита слушала угрозы своего отца и понимала, что перед ней встало новое затруднение. Конечно, теперь она не могла выйти замуж за дона Диего. Она отдала свой поцелуй и любовь другому человеку, чьего лица она никогда не видела, негодяю, преследуемому солдатами, - но она говорила правду, когда сказала, что Пулидо любят только раз в жизни.
Она старалась объяснить себе все это тем, что только порыв благодарности заставил ее поцеловать этого человека; но тут же она говорила себе, что это неправда, что ее сердце забилось, когда он впервые заговорил с ней в гациенде ее отца в час сиесты.
Но она еще не была готова рассказать своим родителям о любви, которая вошла в ее жизнь, потому что ей было сладко держать это в секрете; кроме того она боялась, что это будет для них ударом, а также побаивалась слегка и того, что отец может отослать ее в какое-нибудь место, где она никогда больше не увидит сеньора Зорро.
Она подошла к окну, выглянула на площадь и увидела в отдалении приближающегося дона Диего. Он ехал медленно, как будто сильно устав, а двое туземцев ехали на небольшом расстоянии за ним.