Знак Зорро

Мак-Кэллэй Джонстон

Они ринулись вперед к дому и стали окружать его. Они видели лошадь сеньора Зорро. Потом увидели самого разбойника. Гонзалес выругался, так как с полдюжины кавалеристов находились между ним и его добычей, кидаясь на Зорро со шпагами и угрожая закончить все дело, прежде чем Гонзалес подоспеет.

Он пытался на своей лошади вклиниться в толпу сражавшихся. Сержант видел, как сеньор Зорро вскочил в седло и ускакал, а кавалеристы погнались за ним. Гонзалес, отстав от них, решил сосредоточить внимание на второй части своей обязанности:

он приказал солдатам окружить дом так, чтобы никто не мог покинуть его.

Но когда Гонзалес увидел, как сеньор Зорро поехал вдоль каменного забора, он кинулся в погоню за ним, и все, за исключением тех, кто охранял дом, присоединились к нему. Сержант Гонзалес доехал только до вершины первого холма. Он заметил, как бежала лошадь разбойника, и понял, что его нельзя захватить. Может быть зато ему удастся добиться некоторой славы, если он вернется к дому брата Филиппа и снова захватит сеньориту.

Дом все еще охранялся, когда сержант сошел с лошади, и ему доложили, что никто не делал попытки его покинуть. Он позвал двух солдат и постучал в дверь. Она была немедленно открыта братом Филиппом.

– Вы только что встали с постели, брат?
– спросил Гонзалес.

– Разве сейчас не время для честного человека быть в постели? спросил в свою очередь брат Филипп.

– Время, брат, но все же мы находим вас не в ней. Как это случилось, что вы раньше не вышли из дома? Разве мы недостаточно шумели, чтобы разбудить вас?

– Я слышал звуки битвы...

– И вы услышите еще больше, брат, и снова почувствуете удары кнута, если не будете отвечать на вопросы быстро и точно. Отрицаете ли вы, что сеньор Зорро был здесь?

– Не отрицаю.

– Ха! Вот оно! Вы признаете, значит, что вы общаетесь с этим милым разбойником, что вы укрываете его при случае? Вы признаете это, брат?

– Ничего подобного я не признаю, - возразил брат Филипп.
– Лишь несколько минут тому назад я впервые увидел сеньора Зорро.

– Очень правдоподобная история! Рассказывайте ее глупым туземцам. Но не пытайтесь говорить о ней умному кавалеристу, брат! Чего же хотел сеньор Зорро?

– Вы были так близко, что у него не было времени пожелать чего-нибудь, - сказал брат Филипп.

– Все же вы говорили о чем-то с ним?

– Я открыл дверь на его стук так же, как я открыл и вам.

– Что сказал он?

– Что солдаты преследуют его.

– И он просил вас спрятать его, чтобы таким образом не быть схваченным?

– Нет, не просил.

– Хотел новую лошадь, неправда ли?

– Он не говорил этого, сеньор. Если он такой вор, как о нем рассказывают, то, наверное, просто взял бы лошадь, не спрашивая, если бы нуждался в ней.

– Ха! Какое же у него было дело к вам? Вам лучше, брат, отвечать откровенно.

– Разве я сказал, что у него было дело ко мне?

– Ха! Клянусь святыми!

– Не упоминайте

лучше святых, сеньор-хвастун и пьяница!

– А не желаете ли вы, брат, снова отведать кнута? Я приехал по делу его превосходительства. Не задерживайте меня дольше! Что сказал милейший разбойник?

– Ничего такого, что я имел бы право повторить вам, сеньор, ответил брат Филипп.

Сержант Гонзалес грубо оттолкнул его и вошел в прихожую, а вслед за ним вошли двое кавалеристов.

– Зажгите канделябр, - приказал Гонзалес солдатам.
– Возьмите свечи, если смажете найти их здесь. Мы обыщем дом.

– Вы будете обыскивать мой бедный дом?
– воскликнул брат Филипп.
– Что же вы рассчитываете найти?
– спросил он.

– Я рассчитываю найти тот товар, который милейший сеньор Зорро оставил здесь.

– Так что же, вы думаете, он оставил здесь?

– Ха! Пакет с платьем, я предполагаю! Мешок с награбленным добром! Бутылку вина! Седло для починки! Что мог оставить этот молодчик? Одна вещь запечатлелась у меня: лошадь сеньора Зорро везла двоих, когда подъезжала к вашему дому, и не увозила никого, кроме сеньора Зорро, когда он отъезжал.

– И вы рассчитываете найти...

– Вторую половину лошадиной ноши, - рассмеялся Гонзалес.
– Если не удастся найти ее, то мы попробуем скрутить ваши руки, чтобы увидеть, можно ли заставить вас говорить правду.

– Вы осмелитесь? Вы хотите так оскорбить монаха? Вы унизитесь до пыток?

– Мучная подболтка и козье молоко, - сказал сержант Гонзалес.
– Вы одурачили меня однажды, но вам не одурачить меня вторично. Обыщите дом, кавалеристы, и помните, что надо сделать это хорошенько! Я останусь тут и поддержу компанию этому забавному брату. Я попытаюсь узнать, каковы были его чувства, когда его наказывали кнутом за мошенничество.

– Трус и скот!
– загремел брат Филипп.
– Настанет день, когда преследования окончатся...

– Мучная подболтка и козье молоко!

– Когда это все прекратится и бесчестные люди получат по заслугам!
– воскликнул брат Филипп.
– Когда те, кто основал здесь богатую империю, сами пожнут плоды своего труда вместо того, чтобы все расхищалось у них бесчестными политиканами и людьми, которые пользуются их благосклонностью!

– Козье молоко и мучная подболтка, брат!

– Когда будет тысяча сеньоров Зорро, а если нужно, то и больше, чтобы ездить вдоль и поперек Эль Камино Реаль и наказывать тех, кто поступает незаконно! Иногда мне хотелось бы не быть монахом, чтобы иметь возможность самому сыграть такую штуку.

– Мы бы схватили вас в два счета и выпрямили бы веревку тяжестью вашего тела, - ответил ему сержант Гонзалес.
– Если бы вы больше помогали солдатам его превосходительства, то наверно его превосходительство обращался бы с вами более благосклонно.