Знаки безразличия
Шрифт:
– А вторая?
– тихо спросил он.
– Та, что в Заречье?
– Там я почти ничего не знаю. Ориентировками весь город оклеили... Говорят, домой возвращалась, в общежитие в студгородке. Они не местные, не Юрьевские, совсем недавно переехали. Из Сымлы или Ельницы, что ли...Неприятное место - студгородок. Там почти что лесопарк, дорога одна - вдоль трассы, нормальную дорожку как в мае говном затопило, так до сих пор и не осушили...
Из здания аэропорта потянулись люди. Нина шла одной из первых - молоденькая, обделённая красотой девочка с застывшим на лице выражением тревожной вежливости.
Увидев её, Крайнов почувствовал странное облегчение и шагнул ей навстречу.
– Доброй ночи, Юрий Дмитриевич, - Нина слегка улыбнулась, но было видно, что это далось ей нелегко.
– Как здесь?
Эта фраза была их паролем, если одному было известно больше, чем другому. 'Как здесь?' Ответы тоже были стандартными: 'хорошо', если есть гарантия, что пропавший жив, 'плохо', если, скорее всего, погиб.
– Нормально.
Он не стал сразу обрушивать на Нину свои догадки, хотя понимал, что всё, что здесь происходит, скорее всего, уже не их дело. Не сегодня-завтра этим займутся следователи, а они, поисковики, полетят обратно в Питер, а оттуда куда-нибудь ещё, где пропали люди.
– А мне кажется, что нет.
Улыбка Нины погасла, и на лице не осталось ничего, кроме усталости. 'Странно, - подумал Крайнов.
– Обычно усталость старит людей, а Нина, когда сильно устает, становится похожей на подростка'.
– Всё плохо, - признался Крайнов, когда они отошли подальше от рыжей девушки из киоска.
– Здесь, кажется, серия.
Нина даже остановилась.
– И что мы будем делать?
– упавшим голосом спросила она.
– Ничего. Следственному передавать. Что мы ещё можем сделать? Поглядим на Каму и полетим обратно. Слетали за государственный счёт в Предуралье развлечься.
Его душил гнев. Такое уже случалось много раз. Когда поисковикам становилось понятно, что речь идет о преступлении, они сворачивали свою деятельность. В конце концов, каждый должен заниматься своим делом. Это залог успеха. Но в этот раз было очевидно, что их обманули. Когда глава Управления по Юрьевскому краю звонила ему и просила приехать, она не могла не знать, что происходит в городе. Она намеренно солгала ему, потому что считала, что он справится лучше. Она решила за него, что ему делать. Впрочем, она всегда так поступала.
– И что они говорят?
– Они не сказали ни-че-го, - с холодным бешенством ответил Крайнов.
– Интересно, когда они собирались мне сообщить? Сколько времени хотели держать нас за дураков, оттягивать на себя наши силы? В конце концов, у нас же не Союз, в котором серийников 'не могло быть'...
– Может быть, они не догадались?
Она всегда предпочитала думать о людях лучше, чем они были на самом деле.
– Как? Весь город говорит! Я узнал об этом от девицы, которая торгует всякой фигнёй в аэропорту!
Они дошли до круглой площади, на которой теснились автомобили. Фонари выхватывали из темноты круглую клумбу, превратившуюся
– Жди здесь, - коротко бросил Крайнов и пошёл разыскивать служебную машину.
Нина послушно осталась стоять под дождём у клумбы, где на неё постоянно летели грязные брызги из-под колёс. Она понимала, что Крайнов, занятый невесёлыми мыслями о 'серии' просто забыл и о снеге, и о холоде, и о том, что Нина - человек. Он сам вышагивал без зонта - высокий, прямой, со смешной, немного театральной походкой. Нине он неуловимо напоминал кого-то из декабристов, и она никак не могла вспомнить, кого именно.
Водитель, молодой кудрявый парнишка, который возил его в прошлом году, стоял под зонтом у шлагбаума и разговаривал по телефону. При свете фонаря было видно, что он улыбается. Заметив, что Крайнов не в духе, парнишка резко свернул разговор и, укрыв его зонтиком, заискивающе спросил:
– Как долетели? Сотрудницу встретили?
– Встретил, - буркнул Крайнов и тут же перешёл в наступление, - а ты знал, что у вас серия?
Выражение лица водителя мгновенно сделалось растерянным и глуповатым. Крайнов вспомнил, что при первой встрече он отрекомендовался не Николаем или Колей, а Коляном. Это имя настолько шло к нему, что крайнов, как ни старался, никак не мог приучить себя называть его хоть немного уважительнее.
– Ка-какая серия?
– Не притворяйся дураком, ты в прошлый раз хвастал, что Панферов тебя хочет своим помощником сделать. Было такое?
Парень кивнул.
– Так что, сколько у вас девчонок пропало?
– Три, - нехотя признался парень.
– Так зачем было врать?
– Да не врали они, Юрий Дмитриевич, - отозвался Колян.
– Говорят, что вы - лучший в России поисковик. А они знали, что за 'серии' вы не берётесь.
– Твою мать, - выругался Крайнов.
– Поехали, а то Нина, наверное, задубела уже...
Нина замерзла так, что зубы выбивали дробь. Когда Крайнов прислал ей смс: 'Тут холодно, оденься', она никак не ожидала, что в сентябре может быть настолько холодно. Перед посадкой объявили, что в аэропорту Юрьева Уральского минус два градуса. На ней был тонкий джемпер и демисезонное пальто, которое от снега сразу пропиталось влагой, отяжелело и перестало хоть сколько-то согревать. Нина постаралась сосредоточиться на работе. Что они теперь будут делать? Уедут? Вот так сразу?
Она, конечно, не возражала, когда Крайнов говорил о распределении обязанностей, но в глубине души ей казалось неправильным отказывать в помощи другим структурам, если они просили.
– Нина!
– из подъехавшей 'волги', чёрные бока которой были покрыты толстым слоем грязи, ей махал Крайнов.
– Садись назад.
Ехали молча. Немного согревшись, Нина осмелилась задать вопрос:
– Юрий Дмитриевич, и что мы теперь будем делать?
– Что делать? Приедем в Управление, я поговорю, и мы улетим обратно. Сегодня же. У нас ещё девочка в Старой Руссе и два парня в Благовещенске. Пусть сами ищут. Здесь - уголовщина. Не наш профиль. Маньяк.
– Разве мы знаем?
– перебила его Нина.