Знакомая варежка (Повести и сказки)
Шрифт:
Мама в ужасе взялась за виски. Разве легко такое о родном сыне услышать!
Валерий! Так нельзя!
У калитки остановилась легковая машина. Хлопнула дверца, и во двор вошёл Щукин отец.
— Валерий, Валерий, — бросилась к нему мама, — послушай, что они говорят про нашего Котика!
Мужчина удивлённо поднял брови.
— Простите, мы не знаем, как вас полностью зовут, — обратился к нему Лёвка, — вы тогда просили доказательства.
— Мне некогда! Я уезжаю! — отрезал мужчина и скрылся в доме.
— Валерий! — мама ринулась за папой. — Так нельзя!
С каким-то злым скрипом и рыком дверь за ними захлопнулась. На кого она злилась и рычала, было непонятно, но вернее, всего на мужчину.
Из раскрытых окон послышался сердитый мужской голос:
— Я должен верить конопатым мальчишкам и девчонкам, а не родному сыну! Почему?
Что ответил женский голос, почему именно нужно верить конопатым мальчишкам и девчонкам, не было слышно. Видимо, мама ушла в другую комнату.
— Не глупи! Мы не дети! — ещё сердитее становился мужской голос. — Тебя что, директор школы вызывал? Гороно?
Потом и он перестал быть слышным: наверно, и папа ушёл в другую комнату.
Как только смолк голос, ребята во дворе зашевелились, огляделись. Оказывается, уже начинало темнеть. Дома о них, наверно, беспокоились мамы и бабушки. Но, конечно, они поймут всё и не будут сердиться, когда ребята расскажут им, в чём было дело.
Мальчишка с кляксами сейчас же начал искать своего щенка.
— Богатырь, Богатырь, — тихонько звал он, заглядывая во все закоулки. Но Богатыря нигде не было.
Вот из окон дома послышались голоса.
— Замолчи! — решительно приказывал мужской. — У меня такси! Счётчик накручивает!
Но женский не замолкал:
— Кто тебе дороже, сын или счётчик такси?
Мужской не ответил, кто ему дороже, сын или счётчик такси, но зато распахнулась дверь, из неё стремительно вышел Щукин отец и, прошагав мимо ребят, даже не глянул в их сторону. Подошвы его узконосых ботинок сердито скрипели, будто вместо него продолжали разговор.
Громко хлопнула калитка, за ней ещё громче — дверца машины.
Мама вышла во двор. Вид у неё был растерянный, усталый и немножко смешной. Вторая голова съехала набок, наверно, из неё выпала часть шпилек. Почувствовав это, мама взяла рукой пошатнувшуюся голову, видимо, машинально, вытащила из неё последние шпильки и зачем-то взяла их в рот. На глазах у ребят второй головы вдруг не стало. Она превратилась в длинный и не очень толстый хвост. Он был туго перевязан пёстрой тряпочкой у самого основания, то есть на нормальной голове.
И Щукина мама вдруг потеряла всю свою гордость и величие. С этим хвостом она, правда, была не такой красивой, но зато простой, близкой и очень молодой. Захотелось с
Щукина мама, наверно, была хорошая, только напускала на себя важность, неизвестно зачем. Часто так бывает в жизни: с первого раза покажется человек неприветливым, высокомерным, а на самом деле он добрый и хороший. Только надо в нём разобраться, разглядеть его получше и присмотреться к нему, а не делать о нём своё заключение сразу, как только познакомился.
Мама молча стояла у двери, горько опустив руки и уставившись глазами в красный кирпич, который похож на огромный спичечный коробок, только без этикетки. Шпильки, зажатые губами, чуть-чуть шевелились. Может быть, мама мысленно продолжала разговор со Щукиным отцом, а губы чуть заметными движениями повторяли вслед за мыслями её слова. И если бы не шпильки, никто бы и не заметил, что губы шевелятся.
Мальчишка с кляксами подошёл к ней и сочувственно сказал:
— Тётя, вы не расстраивайтесь, ладно? Я не знаю, может быть, Щука честно спорил с Коровой и с Огурцом.
— Но ведь с меня и с отца он за всё деньги брал, — горько сказала женщина, машинально положив шпильки в карман халата.
— Как вас зовут? — спросила Лариса.
— Нона Иванна.
— Ой, нашу учительницу Нина Иванна, а вы Нона Иванна, — сказал мальчишка без клякс.
— Нона Иванна, а вы нам верите?
Нона Ивановна горько кивнула головой. Нежно-жёлтого цвета хвост на плече шевельнулся. Ужасно хотелось подойти к этому хвосту и потрогать его, такой он был шелковистый, блестящий, почти золотой.
— А почему обо всём мне говорите вы? Почему она, ваша Нина Иванна, ничего про Котика не сказала?
— Потому что Нина Иванна только поступила к нам в школу.
— Спасибо вам, что сказали, — улыбнулась Щукина мама ребятам.
Но они видели, какой грустной получилась эта улыбка.
— Вы не бойтесь. Мы все вместе возьмёмся за Щуку, опять человеком станет.
Мама молча кивнула головой.
— Нона Иванна, вы отдайте нам Богатыря, ведь Костя всё равно собак не любит, — вежливо попросил Лёвка.
— Какого Богатыря? Ах, щенка-а…
Лицо Щукиной мамы вдруг стало ужасно виноватым. В чём дело? Может быть, она не хочет отдавать?
— Тётя, — горячо заговорил мальчишка с кляксами, — когда у Богатыря родятся дети, я вам подарю щенка просто так, не на спор. Вот честное будущее пионерское! Подарю!
— Нет, нет, нет, нам собак не надо, что вы, — Щукина мама замахала руками, — мы скоро переезжаем в благоустроенную квартиру со всеми удобствами, там собак держать негде.
Все мальчишки во дворе ужасно удивились: зачем нужна такая квартира, где собак держать негде? Тогда и переезжать не стоит. Ради квартиры расставаться с другом? Смешно.