Знакомый незнакомец
Шрифт:
Бенедикт слегка наклонил голову.
– Первая кровь, сэр. Победа за мной. Прошу вас немедленно удалиться.
– Первая кровь? – рявкнул Рено. – И какая разница? Это смертельный поединок.
Бенедикт взглянул на раненого, оценивая его состояние.
– Я не желаю убивать вас, Рено, как не желал убивать вашего брата. И удовольствуюсь тем, что поединок выигран. Думаю, вам следует поблагодарить меня за то, что пощадил вас. А теперь прошу снова: покиньте это место.
Рено выпрямился
– Благодарю, месье Хастингс.
Слава Богу!
Бенедикт кивнул и отвернулся, чтобы уйти, но не сделал и двух шагов, когда услышал хриплый рев Рено. Круто обернувшись, он успел увидеть, как тот несется к нему со шпагой наготове. Бенедикт выхватил оружие, хотя понимал, что остановить Рено не удастся.
И тут раздался грохот и женский вопль:
– Нет!
Эви выскочила из кустов и страшно закричала, когда Бенедикт и Рено одновременно упали. Брат Бенедикта держал в руках дымящийся пистолет, пока Ричард и один из неизвестных боролись за другой.
Господи Боже, неужели граф пристрелил собственного брата? Такого быть не может! Просто не может быть!
Ее последние слова были сказаны в гневе. Их последняя встреча искрилась неприязнью. Нужно поскорее добраться до Бенедикта. Он не может умереть!
Она подгоняла Эпону и остановилась, только когда они достигли низкого каменного бордюра, тянувшегося по одной стороне дорожки. Несмотря на боль, она встала на бордюр, прежде чем спрыгнуть на землю и подбежать к Бенедикту.
Второй неизвестный уже добежал до лежавших мужчин и оттащил стонущего противника Бенедикта в сторону.
Она опоздала. Кровь пропитала рубашку Бенедикта. Тонкая ткань липла к вздымавшейся груди.
К горлу Эви подкатила тошнота, когда в ноздри ударил противный металлический запах. Она хотела ощутить аромат сандала. Она хотела избавиться от ужасного смрада.
Эви упала на дорожку у его ног, отчаянно радуясь, что он еще дышит.
– Бенедикт! Бенедикт! Скажи что-нибудь. Хоть что-нибудь!
Правой рукой она схватила его за плечо и тряхнула. Слезы жгли ее глаза при виде прекрасного, осунувшегося лица.
Бенедикт моргнул и посмотрел на нее как на призрак:
– Эви?!
Она быстро-быстро закивала:
– Бенедикт, тебя ранили?
– Эви, что ты здесь делаешь?
Он потрогал затылок и поморщился.
Неужели он бредит?
Она сжала ладонями его лицо.
– Ты меня не слышишь? Тебя ранили.
Он слегка улыбнулся, покачал головой и снова поморщился.
– Нет. Ранили Рено. Я просто ударился головой, когда он сбил меня на землю.
Трепещущее сердце Эви на мгновение замерло, перед тем как вернуться к жизни. Неужели это правда?
Она неуверенно
– Но кровь…
Бенедикт осторожно сел и похлопал рукой по груди:
– Это его. Не моя.
Он протянул руку, и Эви прижалась щекой к его горячей, грязной ладони.
– Все хорошо, Эви. Даю слово.
Облегчение, охватившее ее, было таким сильным, что голова закружилась, а сама она мигом обмякла.
Приблизились и замерли чьи-то шаги. Эви подняла глаза. Над ними стоял граф, ошеломленно взиравший на Бенедикта.
– Он хотел убить тебя. Ударить в спину.
– Я знаю. Знаю. Генри, ты спас мне жизнь.
Бенедикт снова глянул на нее и поцеловал в щеку.
– Я сейчас вернусь, милая. Не двигайся.
Встав, он прижал брата к груди и крепко обнял. Ноги Даннингтона подкосились. Она не понимала, что происходит. Но знала, что отношения между братьями были натянутыми. Все выглядело так, словно они только что нашли друг друга. Эви встала и отвернулась, чтобы дать им возможность объясниться.
И наткнулась на хмурый взгляд Ричарда. Он, похоже, вовсе не рад ее видеть.
Из дома вышел слуга. Брат отдал ему пистолет, из которого целился во врага, и подошел к ней.
– Что, во имя Господа, ты тут делаешь? Папа просто убьет тебя, когда обо всем узнает.
Но, несмотря на резкие слова, Ричард крепко обнял ее.
Она проигнорировала горящее плечо, потому что успела привыкнуть к этому ощущению.
– Я не могла оставаться в стороне. Я должна была прийти. Сказать, что прощаю его.
Ричард неодобрительно покачал головой:
– Неужели это не могло подождать несколько дней? Ты себя окончательно загонишь!
– Оставь ее, Ричард, – попросил подошедший Бенедикт. – Если не возражаешь, я бы хотел поговорить с твоей сестрой.
Друзья долго вели безмолвный поединок взглядами. Наконец Ричард отступил:
– Умойся и переоденься. А мы тут сами обо всем позаботимся.
Бенедикт кивнул и, обняв Эви за талию, повел в дом. Они поднялись по лестнице в спальню, где пахло затхлостью.
– Я должен привести себя в порядок. Дашь мне минуту?
На этот раз кивнула Эви, потому что не доверяла собственному голосу после той бури эмоций, которую испытала за столь короткое время.
Он исчез в смежной комнате, а она упала на жесткий диванчик, стоявший в углу.
Эви думала, что потеряла его. А когда увидела, что он в крови, мир разлетелся в осколки, как разбитое стекло. Она без тени сомнения знала, что не сможет без него жить. Что ей теперь делать? Она не имеет права из-за своего выбора губить надежды сестер на брак. Достаточно ли ей знать, что он жив и здоров, хотя не может быть с ней?