Знакомый незнакомец
Шрифт:
Генри ответил учтивой, неискренней улыбкой и, откинувшись на спинку стула, сложил пальцы домиком и вскинул брови:
– Мне не терпится узнать, почему ты вломился в мой дом.
Встретив его выжидательный взгляд, Бенедикт пожал плечами. Неужели Генри это серьезно? Что ему нужно? Бенедикту сейчас не до игр.
– После того как Барни не удалось убить меня, он любезно дал адрес своего нанимателя, – откровенно ответил он. – Вообрази мое удивление, когда я услышал название того охотничьего домика, которым моя семья владела много лет.
Генри мгновенно насторожился.
–
– Он стрелял в охотников. Из укрытия. Молодую леди, я имею в виду именно леди, дочь маркиза, сбросила лошадь, и она получила серьезное увечье.
Говоря это, Бенедикт изнемогал от ненависти. Он никогда не простит Генри за то, что тот причинил боль Эви.
Но тут он с удивлением заметил, как Генри смертельно побледнел. Интересно. Хотя лицо Бенедикта оставалось бесстрастным, мысли лихорадочно метались. Возможно, он чего-то не знает. И Барни стрелял на свой страх и риск. Что, если он хотел отомстить Бенедикту за роль в крушении империи контрабандистов, которая давала Барни возможность жить безбедно?
Генри подался вперед, глядя в глаза брата.
– Даю слово джентльмена, я не хотел, чтобы кто-то пострадал. Я нанял Барни, чтобы найти тебя, когда ты исчез. И привезти сюда. Не более и не менее.
Генри поднялся и стал медленно расхаживать по комнате, сложив руки за спиной.
– Какая неприятность! От всей души надеюсь, что леди поправится. Барни должен быть… вознагражден за его преданность и способность выполнять приказы. А нам пора выяснить отношения.
Он остановился и сжал спинку стула.
– Один из людей Рено видел тебя в Фолкстоне.
Бенедикт кивнул, боясь взорваться. Какая наглость со стороны брата так небрежно упоминать о связи с Рено!
Генри снова поджал губы, вероятно, удивляясь тому, что Бенедикт ничего не отрицает.
– Ты выставил себя полным болваном! Рено желает поговорить с тобой, но я подумал, что все пройдет куда более гладко, если я сумею найти тебя первым.
Он снова принялся вышагивать по комнате.
– Твоя преданность семье не знает границ.
Генри резко повернулся лицом к нему.
– Да. И тебе лучше не забывать об этом. Без меня эта семья давно развалилась бы.
Нет, какой же он негодяй!
– Благодаря тебе эта семья потерпела крах!
Бенедикт попытался встать, но кто-то из людей Генри немедленно усадил его на место. Бенедикт едва не застонал от досады. Охваченный бешенством, он забыл об их присутствии.
– Без меня Рено давно выследил бы тебя и убил бы, как собаку.
– Почему ты не позволил ему это сделать? – свирепо прошипел Бенедикт. – Это намного облегчило бы тебе задачу.
Генри изумленно уставился на него:
– Неблагодарный ублюдок!
– Неблагодарный – да. Ублюдок – определенно нет. Я по-прежнему твой законный брат, как ни грустно это признавать. Ты навлек позор на наши головы.
Генри отпрянул, как от пощечины, и словно окаменел.
– И это после того, что я для тебя сделал! Я пытаюсь помочь, а ты плюешь мне в лицо!
Бенедикт презрительно фыркнул.
–
– Тебе стоит винить только себя. Неужели ты не знал, чем все кончится, когда решил перейти дорогу этой мерзкой швали? Только потому, что я согласился на его условия, он не выдаст тебя властям. Он желает получить обратно товары, украденные тобой. Но вовсе не собирается тебя убивать.
Бенедикт окаменел. Погодите… о чем это он? Неужели Генри считает, что Бенедикт работал с Рено?
Он обдумал такую возможность. Он много лет лгал семье относительно выбранной профессии. Неужели теперь пожинает плоды? Если брат считает, что он должен покорно склониться перед Рено, чтобы защитить не только семью, но и себя…
– Убери своих людей, чтобы мы смогли поговорить как мужчина с мужчиной.
Генри потрясенно посмотрел на него:
– Неужели я так похож на идиота? Я…
– Ради Бога, прикажи им привязать меня к стулу, если хочешь, но мы должны поговорить без свидетелей.
Бенедикт бросил на Генри упрямый взгляд и замолчал, мысленно умоляя брата выполнить его просьбу.
Генри критически усмехнулся, но все же задумался. В темных глазах светилась неуверенность: очевидно, он не совсем представлял, что делать дальше. Не такого ожидал Бенедикт от графа Даннингтона. Наконец он сухо кивнул и велел своим людям привязать Бенедикта к стулу.
Как только приказ был выполнен, Генри отослал своих людей и велел ожидать за дверью, после чего с преувеличенным почтением велел Бенедикту продолжать.
В тот момент Бенедикт решил, что покончил с тайнами. Покончил с обманом, с двойной жизнью, с ложью семье и друзьям. Похоже, что все это привело его в убогий кабинет, к старому стулу и веревке, которой он привязан. К потере доверия одного их старых друзей. К боли и страданиям самой главной женщины в его жизни.
Он представил Эви, сидящую на каменной скамье в саду, залитом лунным светом. Невинную. Не заслуживающую лжи, особенно приведшей к тому, что негодяй едва ее не убил. Не заслуживавшую человека, подобного ему…
Бенедикт решительно поднял глаза на брата.
– Клянусь могилой отца: все, что я сейчас скажу, – полная и неоспоримая истина. Еще в школе меня завербовало Военное министерство. Их заинтересовали мои способности фехтовальщика и боксера, а также прекрасное владение французским. Все это, вместе взятое, сделало меня идеальным кандидатом в агенты короны.
Генри ошеломленно смотрел на него. Но Бенедикт продолжал, не давая ему возможности перебить себя:
– Я встретил Рено почти год назад, когда мне поручили внедриться в его шайку. Благодаря мне были захвачены и арестованы почти все члены шайки. Он сбежал, но в последующем хаосе его брат набросился на меня, и мне пришлось его убить. Я знал, что Рено захочет отомстить, но считал, что моего истинного имени никто не знает. Когда я услышал, что он снова взялся за прежнее, то решил начать расследование. Тогда и подслушал ваш разговор.