Знаменье Метели

Ворон Игорь

Тираксор настороженно и зло смотрел по сторонам, подобно волку, готовому в любой момент броситься, ощерившись. Несколько минут назад здесь разверзла свою пасть буря битвы, звон стали переругивался с цепью молний, вражеские стоны летали над полем боя, лаская варварам слух.

Кровавая мать имеет резкий характер — как только ее кровавое пиршество подошло к концу, мир вдруг переменился. Липкий непроницаемый туман вновь наполз на землю, недвижимый гнетущий полог тишины сковал воздух. Воинам было тяжело дышать — они привыкли

к привольным теплым степям, промозглый ветер северо-востока Империи угнетал их.

То и дело тишину за спиной полководца разрывали крики — воины проваливались в заготовленные здесь волчьи ямы, попадали в капканы, напарывались на выставленные колья. Территория была подготовлена к обороне отменно.

И именно поэтому Тираксор не верил, что местный гарнизон состоял лишь из двух сотен латников.

Вскоре он остановился. Воины за его спиной привставали, толкались и даже подпрыгивали, пытаясь разглядеть, что происходит впереди.

Перед варваром далеко вперед и вверх уходил косогор. Судя по всему, сейчас они находились в низине.

Его брат Десса должен был подойти с основной армией через три, самое большее через четыре часа. Благоразумие подсказывало Тираксору остановиться здесь, но воины были недовольны. Неужели они испугаются какой-то сопки?

«Что же,» — подумал Тираксор, — «возможно в чем-то имперцы и правы.»

Но ему и самому было здесь не по себе — холодные щупальца тумана уже каким-то образом поднялись до уровня колен. Полководец отдал приказ — продолжать движение.

Армия за его спиной выстроилась в несколько шеренг. Возможно, именно это стало для нее роковым.

Как только последний варвар сошел с откоса на ровную землю, туман ярдах в семидесяти от них взорвался — несколько сотен тяжелых кавалерийских арбалетов одновременно вынырнули из белой завесы.

«Пять сотен.» — мгновенно вспыхнуло у Тираксора в голове.

В следующее мгновение раздались пять сотен сухих щелчков, свист воздуха и противное чавканье. Собрав кровавую жатву, арбалеты исчезли так же внезапно, как и появились.

Тираксор оглянулся — ровно пять сотен кровавых просек прочертили его войско. Каждый каленый болт нашел по две, а то и три цели. Половина его армии оказалась уничтожена в один миг.

Горячая стрела боевой ярости захлестнула сознание полководца, гнев, горечь и досада смешались у него в животе в тугой узел и вырвались наружу с боевым кличем. Он побежал. Побежали и его воины, подхватив яростный вопль Тираксора.

Ответом им был мощный дружный рев тысяч глоток. Не успели варвары пробежать и двух десятков ярдов, как земля затряслась у них под ногами. Из тумана ровным маршем вышла закованная в сталь фаланга.

Тираксор хотел отдать команду рассыпаться и вернуться в низину, но его голос заглушал звон тяжелых панцирей. Строй тотчас же сломался, воины засуетились. Многие пытались бежать, но тесно сплоченная масса людей прижала их.

Как

только полководец в ярости вонзил свой меч ближайшему солдату под основание черепа по самую рукоять, в варваров врезалась смерть. Четыре сариссы пронзили тело полководца, как теплый нож в масло вошли в ряды его войска и сбросили варваров вниз. Непонятно откуда возникли перезарядившие свое оружие арбалетчики и дали залп по остаткам смятого и разбитого войска.

Тела скрылись в тумане. Тишина вновь сковала округу.

— Каков удел человека, рожденного от женщины? — услышал второй легат уже знакомую фразу.

— Смерть!!!

На этот раз ответный грохот был гораздо громче и массивнее, но он не напугал воинов. Напротив, это их раззадорило и взвеселило.

— Поднимайтесь сюда, собаки, и отведайте имперской сариссы! — рявкнул старый полководец.

— Слова не заменят тебе бойцов, — прошелестело в ответ.

— Моих тридцать тысяч, а твой отряд не наберет и пяти. Готовься к смерти, жалкий человек, и умри достойно!

Неожиданный порыв ветра за несколько секунд разогнал туман так, будто его и не было. Огромное войско варваров стояло против имперского строя. Возглавлял его дюжий гигант семи футов росту.

— Ибо я, Десса, вождь Лунной реки и Воин Луны, заклинаю тебя печатью Кровавой матери!

— Когда-нибудь последний варвар падет от имперской руки, и тогда придет время без страдания и бед, где больше нет места насилию и войнам. Только этот день наступит через много лет, а пока — да воссияет свет дневной! — проревел второй легат.

— Ослепляя наших врагов!!! — прогремел ответ фаланги.

Восемь полных синтагм подались назад ровным маршем, а перед ними смыкали строй пять сотен арбалетчиков.

Это последнее, что пронеслось у меня в голове после того, как я услышал, нет, даже почувствовал движение рядом с собой. Осоловело заозирался, закрыл и отложил лежавшую на груди книгу.

— Как себя чувствуешь? — потянулся рукой к лбу сидевшей на кровати жены.

Он больше не обжигал мою ладонь, как пару дней назад, но это встревожило меня еще больше. В нем не было обычного приятного тепла, кожа была мертвенно прохладной и сухой.

— Жар прошел, Нарр. Но есть кое-что еще. — Неопределенно ответила она.

Я непонимающе и с тревогой воззрился на нее.

Несколько мгновений комната оставалась скована пологом тишины. Сиэль сфокусировала на мне сонный взгляд, что-то соображая у себя в голове, вспомнив, что имеет дело с человеком, имеющем к магии мало отношения, пояснила:

— Там, во Влосе, я использовала путь холода для последних заклинаний. Но я даже не думала, что такое может произойти! До недавнего времени я считала, что на такое способны только Восемь…

Вновь поймав мой красноречивый взгляд, мое солнце подавила вздох и снова принялась объяснять: