Знаменье Метели
Шрифт:
Нальвы же имели несколько иные представления об искусстве ведения войны, да и в крупных военных действиях вне леса участвовали лишь несколько раз.
Зато все единогласно сходились во мнении, что самым бесталанным и даже глупым из древних магов был Обжорство. Об этом парне ходила молва, как о не слишком умном толстяке, который везде таскается за хитрой и опасной Страстью.
Главный вопрос моих дум заключался в том, кто и зачем так поступил с городом-кольцом. Как бы я не пытался, все мои попытки встать на место предводителей гномьей армии и предположить основы такого решения заканчивались
Остается лишь наблюдать за дальнейшим развитием событий, желательно где-нибудь в Кленте, в депешах и докладах.
Я бросил осторожный взгляд на тихо сопящую жену, будто мог ее разбудить. В голову тут же как тараном, ударил упругий букет картинок, погрузив сознание в пучину прошлого…
Мы добирались до находившегося совсем рядом города Дьявольский Вал целых полторы недели, хотя в другое время можно было добраться туда за четыре дня.
Почти сразу, после того, как я дал лошадям волю вынести нас подальше от города, пришлось остановиться. Мое солнце еле держалась в седле, и, как только я осадил жеребцов, потеряла сознание. Мне пришлось привязать ее, чтобы во время скачки она не свалилась, каждые пять-десять секунд бросать в ее сторону нервный взгляд, держать в руках узды обоих скакунов, и, самое главное, сохранять не слишком быстрый темп, что было особенно сложно.
Чуть не одуревшие от страха животные так и рвались подальше от полыхавшего позади кострища и когда я пытался их удержать, жеребцы норовили встать на дыбы и скинуть всадников. Несколько раз я, заковыристо браня непокорных скотин, падал в грязь, однако мое солнце оставалась в седле.
Я следил за тем, чтобы скачка была как можно более ровной и не слишком быстрой, очень часто делал привалы, отвязывая редко приходящую в себя жену и укладывая ее спать на походное одеяло, которое удалось найти в вещмешке.
На следующий день я решил поберечь свои нервы и теперь садил Сиэль впереди себя, однако все еще привязывая к мускулистой шее скакуна. Второй шел рядом, удерживаемый мной под уздцы.
Вскоре я обнаружил, что у Лисицы начался сильный жар. На каждой стоянке я прикладывал к ее пылающему лбу чистые тряпки, смоченные в прохладной родниковой воде и поил. Это не особо помогало, но по крайней мере, положение не ухудшалось.
Когда мы наконец доехали до портового города Дьявольский Вал, названного так за изредка бушующую здесь стихию.
По городу сразу было видно — война на пороге. Он был обнесен грубо сколоченной из досок и разномастного мусора стеной, посреди которой красовались толстые дубовые створки. На входе дежурили пятеро угрюмых стражников, все в латах и с кордами на поясах.
Когда я, ведя лошадей за собой, подвергся их молчаливому бдению, тут же был с ног до головы расстрелян хмурыми взглядами. Один из стражей с угрозой в самых движениях вышел мне навстречу, в то время как остальные, даже не таясь, обнажили мечи. Положение и взаправду было опасным, ничего не поделаешь.
— Чего надо? — грубо бросил мне стражник будто сверху вниз, несмотря на то, что я был выше.
Ситуация была не та, в которой можно слишком уж откровенно врать и мне не оставалось ничего, кроме как сказать
— Я с женой из Влосы. Хотим здесь войну пересидеть.
И разве что совсем немного преукрасить.
— А чем вам Кольцо морской царицы не угодило? — подозрительно сощурился стражник. — Может, вы дезертиры?
— Влоса сгорела. Вот и пришлось новое жилье искать. А ваш город тут ближайший. — Терпеливо объяснял я, приветливо улыбаясь.
— Ну так уж прямо вся и сгорела, — хохотнул мой собеседник. — Хорош мне тут заливать, паскуда! В камере поговоришь!
Служитель закона подался вперед, попытался схватить мое плечо, но его рука наткнулась на пустоту. Он чуть было не растянулся на сырых от утреннего тумана камнях, но я услужливо подхватил его и помог восстановить равновесие.
— Прямо так и сгорела!.. — я пригляделся к нашивке на рукаве. — Товарищ капитан! Честно сказать, сами едва спаслись!
Этот показательный спектакль не доставлял мне совершенно никакого удовольствия. Не числилось в моих привычках красочно и в подробностях объяснять кому попало определенные события своей жизни. В другое время я бы нашел способ проникнуть в город, но сейчас не было ни времени, ни сил, ни возможности.
— Да ну? Как город из камня может сгореть?! — рявкнул страж, оттолкнув мою руку. Его товарищи сделали шаг вперед.
— Парни, а ну-ка, взяли его! Пусть посидит в каталажке! Там ему будет, кому байки рассказывать! — Проревел капитан.
Воспоминание было не из приятных, и моя рука сама по себе дернулась резче, чем обычно. Точильный камень звонко прошелся по стальному лезвию и породил тонкий металлический звук. Солдаты и впрямь были настроены воинственно. Мне пришлось выложить этим скотам целых пять валлинов! Да простит мне Кхалис такую не бывало высокую цену для профессионального убийцы.
Уже в городе я был злой как черт и даже чуть не влез в драку, но все же сохранил самообладание и низко надвинутый капюшон. Светиться мне совсем не хотелось, ведь многие могут не знать, что платить за головы Черного Мечника и Лисицы больше некому, да и вообще лишнее внимание нам с Сиэль было совершенно ни к чему.
Изрядно побродив по городу, я наконец выбрал нам временное пристанище. Им оказался покосившийся двухэтажный домик, который, казалось, рухнет от первого ветерка. Тем не менее, сие строение носило гордое название «постоялый двор», название которого навсегда скрыла от посторонних глаз оборванная ткань, занавесевшая вывеску.
Денег у меня хватало, и я мог бы подумать хотя бы о жене, не о себе, и остановиться в приличном заведении, но, как я довольно скоро узнал, это место считалось здесь средней и весьма недурной категорией.
К тому же, уже внутри я убедился, что внешний вид этого заведения обманчив: комнаты было очень чистыми и уютными, а кровати мягкими и большими. Первый этаж оказался просторным холлом, в дальнем углу которого друг на друга были составлены столы и стулья.
Похоже, раньше здесь был обеденный зал, но по каким-то причинам его пришлось закрыть. Хозяин меня почти порадовал — такой честной рожи я не видел уже давно, да и конюшня была полна лошадьми, так что я безбоязненно оставил двоих жеребцов там, а сам вместе с женой отправился наверх.