Знаменье Метели
Шрифт:
— Первородное Пламя, — вздохнул Сколн, закрывая глаза. — Их тысячи. Не меньше восьми, это точно. Пусть их пожрет огонь и все демоны Ксива!
— Одной десятой этого войска хватит, чтобы разбить нас в открытом бою, грудь к груди. Одна надежда на помощь Империи. — Мрачно отозвался Лесан.
— Ожидай! Думаешь, эти выродки соизволят прийти нам на помощь? Не говоря уже о том, что до ближайшего расположения армий не меньше трех недель пути конного гонца.
По равнине повалил дым от костров, над которыми на треногах укреплялись котлы. С небольшим запозданием подтянулась цепочка обоза, ревели быки,
В отличие от корров, которые вместе с людьми сидели у костров, в ожидании свежепожаренного мяса, Безымянные, казалось, без дела слонялись по окрестностям, однако на самом деле темные порождения внимательно осматривали и запоминали все особенности ландшафта, подробно изучали вид стен. Каждая трещинка, каждый непрочно сидящий кирпичик, каждая чуть более расширенная бойница не укрылись от их безразличных взглядов.
На бугор выехали обе Ведущие с предводителями темносвященников, чернокнижников и жрецов. Эидис, которую и Сильтия признавала более опытной, водила рукой, указывая направление предстоящего штурма.
В шатре, сбросив стальные рукавицы и простой меч, висящий на ее поясе, когда в косе нет нужды, она обратилась к Хеймнонду:
— Ну, что ты думаешь?
— Ситуация неприятная, это стоит признать. Все наши преимущества, которые должны были позволить взять город без боя, сошли на нет. Ты помнишь, когда в последний раз проводила штурм?
— Конечно помню, — Опустила голову воительница. — Я во главе основной армии осаждала столицу Фларда. Тогда я получила этот ужасный шрам на спине, что бесконечно ноет по ночам… И получила от Альвдис эту косу. — Она указала кивком головы на грозное оружие, довольно мирно покоящееся в специализированных ножнах около походной оружейной стойки.
— Мы победим. Хотя штурм будет тяжелым. Их немного и у них нет магов, но каждого воина изнутри согревает его вера… Они верят в Жгущего, пламенного бога и хозяина Пламенной башни в Ксиве… И, по-видимому, он слышит их молитвы.
Вновь выйдя из шатра, Эидис столкнулась с Сильтией.
— Перисад! — позвала она.
— Готовь Безымянных. Мы должны взять город одним ударом. Я не буду пускать в ход больше людей, чем нужно, пока в этом нет необходимости.
Сильтия лишь кивнула, принимая позицию соратницы.
— Креол! — Крикнула громовым голосом Эидис, разом затмив даже громкоголосых воинов, горланящих песни у костра. Простые смертные люди не умели кричать так громко.
Вскоре подбежал высокий поджарый мужчина средних лет с редкими усами и вытянул руки по швам, устремив взгляд водянистых глаз прямо перед собой.
— Слушаю, госпожа!
— Готовь тараны, раздавай лестницы, устанавливай камнеметы так, чтобы они били по бойницам. Пусть твои люди сделают так, чтобы Безымянные попали на стену, а дальше — их забота.
Воин побежал исполнять приказ.
Несмотря на решимость Ведущей действовать немедленно, тут же начать штурм не удалось. Пошел косой ветреный дождь, воины стали разбивать шатры, вколачивать в землю приколы для быков, прятать продовольствие в
Защитники города уже поняли, что враги не намерены долго стоять под стенами и собираются покончить с городом одним мощным ударом. Началась подготовка к обороне. Было объявлено, что низшие слуги, желающие о большем количестве свобод и привилегий могут заслужить их, участвую в обороне города. Следствием этого объявления оказалось появление на стенах дополнительных трех сотен бойцов.
В лагере нападающих состоялся военный совет. Командиры из обычных людей получили участки, на которых по сигналу они должны были установить лестницы и позволить Безымянным начать одновременное восхождение на стену. Впереди, к воротам должна была идти сама Эидис, а Сильтия оставалась координировать общие действия с холма с помощью корров.
Утром граждане города увидели, что пешие рати врагов многими колоннами двинулись к стенам с мрачным, решительным молчанием. Особенно явственно оно ощущалось из-за участия в этих колоннах главным образом темных, как ночь шестируких чудовищ, а не людей. Однако обоюдоострые Черные Лезвия они держали лишь в четырех руках, тогда как две верхние руки их были заняты сплетенными из древесных ветвей щитами.
— Глядите, — волновались на стенах. — Богохульники тащат к воротам таран!
И взаправду, прямо за спиной Эидис воины катили открытую телегу с четырьмя железными столбами, на которых, повешенный на массивные цепи, висел таран — обитое сталью огромное бревно.
— Приготовить трапеции! Все по местам! — Проревел главный стратиг.
Сухо защелкали рычаги. Камни стали падать вокруг ползущего тарана, убивая людей. Послышались крики и проклятия. Осколок камня, небольшой, размером с лошадиную голову, опасно полетел прямо в Ведущую. К ней было подскочил человек с щитом, но не успел.
Воздух разрезала быстрая вспышка, легкий ветерок обдал лица воинов и камень с сухим хрустом и грохотом рассыпался у ног воительницы. Волосы ее развевались, а в правой руке лезвием кверху лежала боевая коса. Невольные вздохи восхищения пронеслись по обслуге тарана и воодушевленные люди двинулись дальше.
С возрастающим ужасом смотрели имперцы на орудие, что медленно, но неуклонно подбиралось к воротам города. Искалеченные люди и кровавые ошметки отмечали его путь.
Враз заревели трубы. Вся масса воинов, включая отродья тьмы, хлынула к стенам. Стрелы смешались с камнями в сумасшедшем танце, затмевая солнечный свет. Черный дым вознесся к небесам. Осажденные подтаскивали к бойницам котлы с бурлящей смолой.
Бумм!..
Первый удар тарана по медной обшивке ворот болью и страхом отозвался в сердцах имперцев. За ним последовал второй, третий, четвертый. Они, подобно мерному звуку исполинского маятника, отсчитывали минуты жизни осажденных.
— Бей крепче! — громовым голосом кричала Эидис, наравне с огромными по сравнению с ней мужчинами раскачивающая таран.
— Ночевать будем за стенами!
Сверху полилась горячая смола. Черные кляксы падали на крышу винеи, прикрывавшей таран, не причиняя никому вреда. Воины злорадственно хохотали под укрытием, где стояли в два ряда и с дружным криком раскачивали на цепях тяжелое бревно, окованное на конце железом.