Знание-сила, 1998 № 03 (849)
Шрифт:
Во всей вселенной обоженно
И вожделенное от всех,
О ты, великомощно Счастье!
Храмы счастья возводились во многих усадьбах; возводились они и в Москве, в столице «дворянской Республики». Это знаменитые ротонды Матвея Казакова: Сенат в Кремле, церкви-ротонды, ротонда Благородного собрания, ротонда Голицьгнской больницы... И всякий раз храм Счастья оказывался символом некоего мироздания (в данном случае — просветительского), выражением общих чувств и настроений времени. Не случайно же главное философическое сочинение современника Львова Андрея Болотова имеет название «Путеводитель к истинному человеческому счастию». Сама Екатерина, имевшая способность тонко улавливать социально-политическую
О серьезности, о принципиальной непреодолимости «препятствий» на пути к торжеству «золотого века» в ту пору мало кто думал. Ибо о счастье мечтали все: честолюбивые царедворцы и любители сельского уединения, поручики и генералы, тайные советники и канцеляристы. Поэты посвящали ему благозвучные оды, зодчие возводили храмы. Очень проникновенно высказался на эту тему Николай Карамзин:
«...На что мы трудимся, учимся, читаем, пишем, спорим — и Бог знает, чего не делаем,— когда не умеем найти благополучия в жизни? Я представляю себе здешний свет великолепным храмом: на портиках, на перестиле, на колоннах, везде сияет надпись: Щастие! Вхожу во внутренность: гремят хоры — Щастию! Вижу безчисленное множество людей: спешат, теснятся, простирают руки — ко Щастию, единственному божеству храма; но божество... невидимо! Молятся с усердием, зовут его: оно не является. (...) Здесь проливают слезы, там других заставляют плакать — все для Щастия; но оно глухо, слепо — не слушает молений, не смотрит на жертвы — и вечно, вечно невидимо!»
«Будет людям счастье...»
Кому приходилось плавать по каналу «Мссква—Волга», тот, очевидно, хранит странные и удивительные художественные впечатления. Архитектура канала, строившегося в 1932—1937 годах, в пресловутую сталинскую эпоху, эта насквозь советская архитектура и в целом, и особенно в деталях поразительно напоминает образы русских усадеб. Чего стоят одни только ротонды, украшающие гидросооружения перед Дубной! Издали их легко принять за эффектные парковые павильоны богатой подмосковной усадьбы.
От этого сходства не стоит легкомысленно отмахиваться. Хотя, казалось бы, что общего между эпохой ударных строек коммунизма и золотым веком дворянской культуры, о котором мы только что говорили?
И все-таки. У эпохи Просвещения и советской эпохи есть глубокое внутреннее родство. Обе эпохи были одержимы идеей Счастья. Вот только воплощалась она по-разному: в усадьбе — через счастье отдельной личности, в стране Советов — на основе коллективного, массового.
Для строительства «нового мира» партия нового типа мобилизовала весь опыт русского утопизма. И соединила несоединимое: град Китеж, русскую Аркадию и петровский парадиз. В проектах преобразования природы, в пафосе преодоления «пространства и простора» нетрудно различить доведенный до абсурда опыт народа по оформлению пространства Земли. Но заметим еще: советские массовые праздники и действа так же, как зрелища петровского парадиза,— не более чем родственные формы поклонения. И не так уж важно, кто в конкретный исторический момент выступит в роли вавилонского царя Навуходоносора и вокруг какого кумира будет веселиться разгоряченная толпа.
Через праздник внедряется новое мировоззрение. Недаром большевистские вожди так ненавидели православные праздники. И очень быстро, перекодировав православный же праздничный чин, создали свой. Здесь главный праздник — это, конечно, 7 Ноября. Ежегодное воспоминание о рождении нового мира. Потом — I Мая, праздник труда, с помощью которого «перековывается» человек, «воскресая» для новой счастливой жизни, что-то вроде советской пасхи. А еще — День физкультурника, День авиации, День шахтера и т. д., и т. п. Чем не коммунистические святцы!
И еще об одном характерном советском празднике стоит упомянуть — о своего рода советском богоявлении. Таковы были встречи со Сталиным особо заслуженных и отличившихся людей. Полагаю, что разного
«Преодолеть пространство и простор...»
Надо признать, путешествие в светлое будущее было организовано талантливо и с размахом. Воистину все держалось не только на терроре и насилии власти, в противном случае говорить сегодня было бы уже не о чем. В конце концов, рай был и навсегда останется нашей духовной родиной. И нам свойственно тосковать по блаженному состоянию души — жизни без тревог, забот, насилия и смерти. Может быть, в России эта тоска подступает к человеку чаще и сильнее, может быть, нас постоянно окликает наше пространство, его бесконечные дали? И только по слабости мы соглашаемся на подмену. Тут уж вступает в свои права политика и идеология: кто сильнее и лицемернее заденет эту потаенную струну Большевики оказались искусны. С их природным имморализмом они не гнушались ничем и использовали все возможное: и образ Александра Невского, и поэзию Пушкина, и архитектуру русского классицизма.
Классическая архитектура русской Аркадии для мастеров советской архитектуры стала главным источником вдохновения и подражания И просто диву даешься, как органично вписался классицизм со всеми его колоннами, арками и портиками в пространство тоталитарной культуры. Как блестяще оправдал он все тайные и явные надежды верховного эшелона сталинской диктатуры! Этот стиль был ее счастливой находкой, ибо соответствовать отвлеченным идеям, социальным утопиям — родовая черта классицизма.
Некогда просветительский классицизм воплощал миф о «веке благонравия», «веке поэтов». Теперь тоталитарный советский классицизм точно так же стал воплощать миф о светлом будущем и грядущем торжестве коммунизма. Не в отдельно взятой усадьбе, а в отдельно взятой стране Советов. В сущности, это была храмовая архитектура, оформлявшая новую религию, возвещавшая победу человека над всем и вся. Над пространством и временем... Недаром самыми грандиозными и волнующими творениями эпохи были дороги счастья — каналы и метро.
Эти транспортные сооружения выполняли и выполняют до сих пор утилитарную функцию, но их художественное, а точнее, символическое значение следует отметить особо. Полуфантастическое - полуреальное путешествие в светлое будущее, в счастливое завтра — вот главная тема архитектуры канала «Москва—Волга» и московского метро. И по большому счету нет никакой принципиальной разницы в том, что дорожки усадебных парков были предназначены для немногих, тогда как дороги счастья — каналы и линии метро — строились в расчете на миллионы восторженных строителей социализма. Их манили дальние дороги, голубые города. Потому что динамизм и быстрое перемещение в пространстве составляли важнейшую черту стиля жизни эпохи. Люди без сожаления снимались с насиженных мест. И ехали, плыли, летели... Навстречу светлому будущему и всеобщему счастью. Которое чаще всего оборачивалось одним из бесчисленных островов необъятного ГУЛАГа.
Несомненно, у каждой эпохи свои представления о счастье, свой образ рая. Внешне коммунистический рай не во всем похож на усадебную Аркадию. Прежде всего, туг и там разное народонаселение. С теми, кто попадет в коммунистический рай, можно познакомиться по скульптуре сталинского времени, обильно расставленной на сооружениях канала «Москва—Волга». Во-первых, это вожди — идолы религии социализма. Далее следуют герои труда — шахтеры, сталевары, колхозники. Очень много физкультурников (с веслом, мячом и прочая, и прочая). Это от культа силы, от телесности; как говорится, в здоровом теле — здоровый дух. Обязательно присутствие летчиков и парашютистов. Они — символы эпохи, покорители пространства, герои из героев. Знаменитых летчиков знает в лицо вся страна, потому что авиация, а затем и космонавтика — один из главных источников счастьетворения.