Знаю тебя
Шрифт:
— Тогда… — Он смотрит на меня в ожидании. — Думаю, я тоже люблю тебя, Гаррет.
Его лицо расплывается в широкой улыбке. Даже глаза улыбаются. Он поднимается и прижимает меня к себе.
— Э… спасибо, — говорит он. В его тоне ни капли серьезности.
— Ты же знаешь, что это худший ответ в мире.
Гаррет заливается счастливым смехом.
— Ага, знаю.
Он целует меня, и теперь я могу почувствовать разницу между поцелуем до и после признания в любви. Теперь это не просто поцелуй с парнем. Это поцелуй с человеком, которого я люблю. Он многое
Я расстегиваю его рубашку и провожу рукой по его груди. Гаррет снимает рубашку и кидает ее на пол, после чего я стягиваю с него брюки, оставляя его в одних черных боксерах.
Я больше не беспокоюсь, что ласки обязательно закончатся сексом, и потому расслабляюсь. Я освобождаю волосы от резинок с заколками, которые удерживали прическу, а Гаррет расстегивает молнию на моем платье и, попутно целуя меня, стягивает рукава. Я вышагиваю из платья, и мы, не отрываясь друг от друга, падаем на кровать.
Прервав поцелуй, он любуется мной, раскинувшейся на кровати в черном кружевном белье. Я немного волнуюсь, ведь мне еще никогда не доводилось представать перед ним практически полностью обнаженной.
— Ты так чертовски прекрасна, Джейд.
На сей раз я не возражаю. И, кажется, даже верю ему. Возможно, в его глазах я и правда прекрасна, и для меня это самое главное.
Его рука, скользя по моему животу, движется к краю трусиков, распаляя во мне желание и побуждая жажду большего. Я готова зайти дальше. Гораздо дальше. Конечно, в пределах разумного. Эта ночь не кажется мне той самой ночью. Те три слова — огромный шаг вперед. И мне нужно свыкнуться с ними, прежде чем мы перейдем к следующему важному шагу.
Остаток времени мы занимаемся всем, кроме секса, а потом засыпаем в объятьях друг друга.
***
Следующим утром, когда я просыпаюсь, Гаррет стоит у окна и проверяет мобильник.
— Новые сообщения? — интересуюсь я.
— Ты проснулась.
Он ложится ко мне.
— Звонил твой отец? — Не хочу говорить о нем, но мне важно знать, что он не ворвется сюда и не накричит на нас.
— Нет. И перестань беспокоиться об отце. Если он сюда явится, я с ним разберусь с ним. — Гаррет поворачивается на бок и заглядывает мне в глаза. На его лице все та же широкая улыбка, как и вчерашним вечером. — Я люблю тебя, Джейд.
В ответ я улыбаюсь.
— Знаю, ты вчера уже говорил.
Он целует меня.
— Я буду говорить это часто, так что привыкай.
Слова любви по-прежнему режут мне слух. Не думаю, что смогу быстро привыкнуть к ним.
— Мне нравится твоя футболка. Она такая мягкая. — Гаррет одолжил мне одну из своих футболок для сна. Все его футболки жутко дорогие, и это объясняет, почему у меня футболки такие колючие, а не мягкие, как у него.
— Если хочешь, можешь оставить ее себе.
— Да нет, тебе она больше подходит. Просто буду спать в ней, когда буду ночевать у тебя.
— Теперь ты будешь ночевать у меня чаще?
— Нет, хватит и раза в неделю. Ну, или двух. Хоть я люблю тебя, личное пространство мне по-прежнему необходимо. —
— Поверить не могу, что ты любишь меня, Джейд. Ты ж все время насмехаешься надо мной.
Я целую Гаррета в щеку.
— Похоже, именно так я и выражаю свою любовь.
— Тогда ты влюбилась в меня в первый момент нашей встречи.
Я строю рожицу.
— Ну уж нет. Ты был жутко приставучим в нашу первую встречу.
Гаррет отстраняется, будто я его оскорбила.
— Эй, я помог тебе с вещами, а потом позвал погулять. И отвез в магазин. Я не был приставучим.
— Не люблю, когда люди преследуют или донимают меня. А ты именно этим и занимался.
— Просто хотел познакомиться с тобой поближе. Я никогда не встречал никого, похожего на тебя, и хотел разобраться что да как.
— Так когда ты понял? — выпаливаю я и тут же жалею об этом.
— Понял что?
— Что… любишь меня. — Я отворачиваюсь. — Хотя ты не обязан рассказывать. Это не мое дело.
Гаррет подталкивает меня локтем.
— Ну, учитывая тот факт, что мы встречаемся, очень даже твое. — Он замолкает. — Когда я рассказал тебе о маме. Вот тогда я и понял, что люблю тебя.
Я снова поворачиваюсь к нему.
— Но почему? Я же не сделала ничего особенного.
— Я никогда и никому о ней не рассказывал. Только психологу. Я даже с отцом о ней не говорил. Но у меня получилось поделиться этим с тобой. И ты слушала. Действительно слушала, а не делала вид. А потом обняла меня, несмотря на то, что тогда тебе вообще не нравились объятья.
Мне вспоминается вечер, когда Гаррет рассказал о смерти своей матери. Я тогда остро — будто это случилось со мной — ощутила ту огромную боль, которая до сих пор живет в его сердце. И он каким-то волшебным образом это почувствовал.
— Джейд, а ты когда поняла?
— Не знаю. Если честно, до твоего признания я даже и не догадывалась об этом. У меня были чувства к тебе, но я не понимала, что они значат. Но если подумать, то, наверное, это случилось, когда я рассказала тебе о своей маме. О том, как мне слышится ее голос. Я дала себе слово, что никогда и никому этого не расскажу, но потом поделилась с тобой. И даже не переживала. Мне хотелось тебе рассказать. Что совсем не похоже на меня, Гаррет. Я ведь не привыкла рассказывать о себе.
Он улыбается.
— Да, я заметил.
Пару минут мы молчим, а потом Гаррет снова подталкивает меня локтем.
— На самом деле тот разговор о моей маме лишь одна из многих причин. Меня постепенно влюбляли в тебя все твои поступки со дня нашей встречи. Скажи, ты специально так делала?
— Ничего подобного, — утверждаю я.
— Ну конечно. — Он притворяется раздраженным.
— И что же такое я, по-твоему, делала?
— Давай поглядим. Обрадовалась тем дешевым огонькам, которые я развесил у тебя на потолке. И «Бару с закусками» — так благодарить за банальные конфеты и чипсы? А еще блинчикам у Эла. И снегу.