Золотая книга сказок
Шрифт:
И дальше пустился. Идет, идет, а встретит какого-нибудь господина — уши навострит, прислушивается, а вдруг тот говорит по-латински!
Видит — человек возле дома стоит и кричит кому-то:
— Бочка меда!
Услыхал Гонзик, обрадовался и давай твердить да повторять:
— Бочка меда, бочка меда…
Опять зашагал. Видит — человек с подоконника свесился, глядит на мальчонку, что под окном стоит. А мальчонка показывает на птицу и смеется:
— Птица пьет!
— Птица пьет, — повторил Гонзик и пошел дальше… — Вон уже сколько
Прошел еще шагов сто, опять господина встречает, тот объясняет своему работнику:
— Тачка едет…
— Бочка меда — птичка пьет — тачка едет, — бормочет Гонзик, а сам дальше торопится. Повторял, повторял, выучил наизусть, от радости чуть не прыгает и говорит сам себе: «И чего это батюшка сомневался! Ведь мне латинский выучить — раз плюнуть, вот-вот не хуже, чем на своем родном чешском, заговорю!»
Еще шагов двести отмерил, видит сад, а в саду садовник работает, колышек забивает. Выходит в сад важный господин и говорит недовольно:
— Парень бьет!..
— Бочка меда — птичка пьет — тачка едет — парень бьет! — выкрикивает Гонзик в такт шагам и вперед мчится.
Летел, летел и вдруг — стоп. Говорит сам себе: «А на что мне болыие-то? Я и так во-он сколько слов знаю, не меньше нашего учителя, а он как-никак господин! Стану еще зубрить — это позабуду. Одно на другое налезет, да из головы-то и выскочит!»
Так рассудил умный Гонза, повернулся на каблуках и припустился домой бежать, только пятки сверкают.
— Ох! Наш Гонзичек вернулся! — обмер отец. — Ну, умеешь по-латински?
— Бочка меда, птичка пьет, — отвечает Гонза.
— Не пойму, что ты там мелешь? — отшатнулся старик.
А мать спросила: «Где это ты, сынок, целый день болтался?»
— Тачка едет, парень бьет, — не унимается Гонзик.
— Спятил, что ли, ты как это матери отвечаешь? — рассердилась мать.
А Гонза знай твердит:
— Бочка меда, птичка пьет, тачка едет, парень бьет!
К нему люди и так и сяк, а он, знай, сыплет, как из рваного куля горох: «Бочка меда — птичка пьет, тачка едет — парень бьет!» — пойми, попробуй!
— Слушай-ка, старик, — говорит как-то мать, — что-то наш Гонза не того! Не иначе малость тронулся! Я с пастухом советовалась, надо что-то делать!
— А что?
— Пасту# велел холодной водой окатить. «Всю, — говорит, — дурь как рукой снимет!»
— Давай попробуем. Вон он, под сараем сидит, по-латински бормочет! Бери ведро с водой, лолезай на крышу да и окати его хорошенько. Может, и правда вылечим.
Взяла мать ведро, забралась на сарай и, не долго думая, окатила латиниста с головы до пят!
Вскочил Гонза, за голову схватился, во все горло кричит:
— Помогите! Помогите!
Подошел отец, спрашивает:
— Ты чего орешь?
— Да вот, сижу, по-латински беседую, вдруг на меня
— Вон как! Умеешь и по-чешски говорить-то. А я уж боялся, что ты родную речь совсем позабыл! — засмеялся отец.
— Ваша правда, батюшка, у меня с перепугу латинский совсем из головы выскочил!
— Ну и слава богу! — сказал отец. — Лучше быть простым мужиком, чем господским дурнем. Заруби это у себя на носу!
Храбрый Микеш
Был у старого кузнецо сынок по имени Микеш. Как стукнуло ему восемнадцать лет, мать перестала его своим молоком кормить, а отец начал ремеслу учить. Выучился Микеш на кузнеца, не хочет больше дома сидеть, говорит отцу:
— Дайте мне, батюшка, железа, я выкую себе посох на дорогу.
Дал ему отец двадцать пять фунтов железа.
— Да что вы, батюшка, — кричит Микеш, — что я буду делать с такой мелочью? Семь пудов давайте!
— Боже ты мой милостивый, ведь тебе такой громадины не поднять!
— Подниму, как перышко! — отвечает здоровяк Микеш, а сам смеется.
Выковал посох, перед отцом-матерью похвалился.
Отец дал ему денег, мать испекла ржаных лепешек и Микеш отправился в путь.
В один прекрасный день подходит он к мельнице, глядит, а работник на плече жернов тащит. Подумал Микеш: «Ну, этого бог силенкой не обидел, хорошо бы он со мной пошел».
Подождал пока работник закончит дело и давай его уговаривать. Тот не заставил себя долго уламывать, простился с хозяином и пошел.
Догоняют они странника.
— Куда идешь? — спрашивает его Микеш.
— Иду по свету счастья искать.
— А какое ремесло знаешь?
— Я — столяр.
— А как насчет силенки?
— Сам погляди, — ответил столяр, и, ухвативши ель, вырвал ее с корнем.
— Молодец! — обрадовался Микеш, — тебя как зовут?
— Бобеш.
— Может с нами вместе пойдешь? Расходы беру на себя, деньги есть, а как кончатся, заработаю.
— А вы-то кто такие? — спрашивает Бобеш.
— Я — кузнец, меня зовут Микеш, а это мой друг, мельничный работник, Куба. И у нас есть силушка в жилушках.
— Я с вами пойду, — сказал Бобеш и пожал новым друзьям руки.
Так ходили они по белу свету, сытно ели, сладко пили, из себя господ ломали. Что же удивляться, что вскоре пришлось Микешу карманы вывернуть?
— Ребята, — сказал он, когда они подходили к королевской столице. — У меня осталось всего три рейнских, но гулять так гулять, черт побери! Пошли в город, закажем себе в трактире добрый ужин, а потом видно будет.
Товарищи согласились и бодро зашагали в город.
— Подайте-ка нам, хозяин, по кувшину вина каждому и добрый ужин, да поживей! Мы есть хотим, — приказали они трактирщику с таким видом, будто денег у них куры не клюют.