Золотая кровь
Шрифт:
– Сеньорита Кэтэрина, нам уже пора, – граф подал своей амантэ руку и чуть поклонился собеседникам, собираясь уходить. — Сеньоры, было приятно видеть вас здесь.
– Ждём вас на фиесте, сеньор Морено, – кивнул в ответ сеньор Виго.
– Непременно…
На какую-то секунду взгляд графа задержался на лице Эмбер, но и только. И вот уже он и его спутница пошли прочь к лестнице, а Эмбер медленно выдохнула. Ей показалось, что она не дышала нормально целую вечность.
Граф её не выдал. Хотя укрывать эйфайра — это преступление. А пустить
Теперь граф знает, что она уже подобралась к Агиларам максимально близко – сеньор Виго сказал ему о том, что Эмерт его помощник. Так что с личиной Эмерта после этого дела придётся сразу же попрощаться. И это было весьма печально, потому что она прикипела к парню всей душой, и играть эту роль ей было очень легко. А на новое лицо понадобится много сил. В первый раз создавать образ трудно, привыкать к нему, удерживать и вживаться в роль всегда сложно.
Чёртов граф!
А кстати, в прошлый раз она сказала Его светлости, что придёт к нему через два дня. И два дня истекают сегодня вечером.
Как же быстро пролетело время!
Но… нельзя не согласиться, что Лучезарная провела её по самому краю обрыва. А раз она выйдет из сената живой, то значит на этот вечер у неё очень много дел. И если сеньор Морено не выдаст её, а он не выдаст, это уже ясно, то сегодня придётся наведаться к нему в гости.
Она снова глубоко вдохнула и выдохнула, успокаиваясь. И в этот момент удар гонга возвестил о том, что сенаторам пора занять свои места в ложах.
Четыре ложи, четыре цвета. Сеньор де Агилар, как ранее его отец, возглавлял зелёную ложу. Но, как заметила Эмбер, сеньор Виго понимал во всём происходящем едва ли больше неё, потому что всё время переспрашивал о чём-то у дона Диего и диктовал ей, что записать.
– Запиши — прочесть седьмую поправку к закону о наследовании.
…Посмотреть решение суда по делу Санта–Терезы…
…Двадцать седьмой параграф Морского кодекса…
Она записывала быстро, разложив на коленях планшет и прислушиваясь к тому, как дон Диего, взявший слово, красочно распекает кого-то на противоположной стороне арены.
– … Закон о гигиене? Хм. Запиши и его…
– Зачем это, сеньор? — переспросила она недоумённо.
– Ну, – усмехнулся сеньор де Агилар, – мне нужно понять, во что меня втягивает дядя.
В это время кто-то на противоположной стороне арены вскочил и принялся перебивать дона Диего. Секретарь заседания ударил молотком и прокричал:
– Прошу тишины и уважения!
– Делать браслеты для каждого эйфайра?
– А вы что предлагаете? Топить их в Лагуне? — раздался голос с противоположной стороны.
– Зачем же топить? На острове Дежавю пока ещё есть места, — быстро ввернул дон Диего. — И, кстати, стоит обсудить выделение средств из казны города на строительство ещё одного корпуса приюта.
— Из казны? Помилуйте, дон Диего, с чего бы казне оплачивать содержание этих вампиров?! — выкрикнул с места какой-то мужчина из ложи напротив.
– Прошу тишины и уважения! — молоток секретаря снова ударил по деревянному основанию.
– Что скажете, сеньор Беласко? У города что, есть лишние деньги на строительство нового приюта? Сколько приютов мы должны будем ещё построить? Нужно решать проблему каким-то иным способом!
— Это бесчеловечно! Подумайте о том, что это могут быть и ваши дети!
– Сеньор Наварро, своих детей вы бы отправили в приют?!
– Сеньор Дельгадо, не пытайтесь давить на жалость и спекулировать на чувствах! Эйфайры — это не дети, скорее, бродячие собаки, в том смысле, что они представляют опасность для общества. К тому же, среди чистокровных иберийцев случаи рождения эйфайров крайне редки. Это заставляет задуматься, не так ли?
— На что вы намекаете?!
— Ни на что конкретно.
— Может, стоило бы провести облавы в Тиджуке, и делать это регулярно, тогда, может быть, мы отчасти решили бы эту проблему?
Эмбер поёжилась. Как только были рассмотрены текущие вопросы городской жизни, обсуждение снова вернулось к судьбе эйфайров и закону о резервации. Сенат разделился во мнениях. Кто-то предлагал надеть на эйфайров браслеты из ониксида, кто-то — проверять всех детей в принудительном порядке и отправлять их на исправительный остров, кто-то кричал, что за любое преступление к эйфайрам нужно применять высшую меру наказания. Но абсолютно всё, что так эмоционально и цинично обсуждалось, звучало ужасно, словно в этом зале разговаривали о скоте, а не о людях.
Бродячие собаки, вот кто мы для них!
– А вы, сеньор, как вы считаете, эйфайров нужно уничтожить? — спросила Эмбер осторожно.
Сама не знала, почему ей вдруг понадобилось узнать мнение сеньора де Агилара.
– Это сложный вопрос, Эмерт, – он повернулся и посмотрел ей в лицо. — Ты когда-нибудь сталкивался с ними? Вот так, близко, как мы с тобой?
– Э–э–э… нет. Не знаю. Может быть, но даже если и сталкивался, то я об этом не знал, – она смутилась, отвела взгляд и принялась выравнивать углы у листов бумаги.