Золото императора династии Цзинь

Гусев Анатолий Алексеевич

– Шесть.

– Хорошо. Манзы – что?

– Да суетятся там. Слышишь?

За спиной беглецов грохотали отдельные выстрелы и мелькали сквозь деревья отсветы пожара.

– Подтянись, братцы – сказал казак, в темноте нельзя было разглядеть его знаки отличия, - подбавим манзам жару.

Казаки и полицейские обошли беглецов и цепью двинулись в сторону посёлка хунхузов.

Самих же беглецов направили к дороге, где Лису на пролётке отвезли в больницу. Потом он, боевик партии социалистов-революционеров-максималистов, даже получил благодарность от полиции за помощь

в разгроме банды хунхузов. Эта благодарность долго была поводом для шуток его товарищей, а в 1938 году стала поводом для расстрела. Не посмотрели даже, что он член партии большевиков с 1918 года.

А вскоре Левицкие и Шинкаренко стояли на палубе парохода Крабеля, направляясь на север в Грингмутовку. Пора было встречать искателей золота императора династии Цзинь.

Атаман банды хунхузов даньцзя ды У Юйди волчьим чутьём понял, что это не просто нападение людей Крабеля с целью похищения заложницы, и что после взрывов двух гранат возможно последует что-то более серьёзное. Он расставил своих людей полукругом и приказал стрелять по лесу, а сам ушёл в свою комнату и стал собирать всё самое ценное. Впрочем, основной капитал у него был в одном из банков Лос-Анджелеса. У Юйди собрал в вещмешок деньги и золото, заткнул за пояс два револьвера системы «смит и вессон», в руки взял трёхлинейку, позвал двух верных людей и направился к морю.

От взрыва гранат посёлок хунхузов загорелся. Люди метались, не зная, что делать.

Наступил рассвет. Казаки и полицейские приближались. Заговорили казачьи карабины и полицейские «смит и вессоны». Хунхузы поняли, что вольная жизнь кончилась, они бросали оружие, становились на колени и поднимали руки вверх.

– Вот так-то лучше – самодовольно усмехнулся в усы казачий полковник.

Хунхузов вязали по трое за длинные косы и отправляли к дороге.

Лодку с У Юйди, идущую по направлению к острову Русский, заметили поздно, несколько раз выстрелили по ней, но не попали.

У Юйди со своими людьми благополучно достиг острова, а оттуда перебрался в Корею. Через несколько месяцев он оказался в Лос-Анджелесе. Вскоре о банде этого китайца заговорила вся Калифорния. Развернулся он во времена сухого закона и был убит итальянским киллером во время одной из гангстерских войн в 1929 году.

ГЛАВА 33. ПРОМЫШЛЕННИКИ.

Литвин проснулся ближе к вечеру. Тишина стояла такая, что даже в ушах звенело. Он решил не переходить реку, а идти этим берегом, логично рассуждая, что караван от реки никуда не денется, если он идёт к морю, конечно. В крайнем случаи, он завтра перейдёт реку и поищет их следы. А сейчас ему надо найти место для ночлега.

Литвин шёл по склону над рекой. Впереди заметил пятнышко костра. Он весь подобрался, пошёл осторожно и как можно тихо. Подойдя ближе, он из-за кустов увидел, что у костра сидит один человек. Он осторожно снял винтовку с предохранителя и прицелился.

– Салам! – прозвучало над ухом, и в затылок упёрся ствол ружья.

Литвин вздрогнул от неожиданности и выстрелил. В теле человека у костра образовалась дыра, сквозь которую был виден огонь. Это

не сказано удивило Литвина.

– Ты какой-то пугливый, паря! Да? – Литвин по голосу узнал Бешенного.

Тут показалась другая фигура и голосом Мазура сказала:

– А если бы я тебя послушал, Бешенный? Чучело не соорудил? Он бы меня продырявил! Что вы там застыли? Идите сюда.

Весёлый Бешенный и бледный Литвин подошли к костру. У бревна была воткнута палка с перекладиной, на которую была повешена куртка и надет картуз. Это сооружение у костра Литвин и принял за сидящего человека. Над костром булькал котелок с кашей.

– Нюх ты потерял, паря – сказал Мазур Литвину, - мы тебя, когда учуяли? Кто ж по ветру ходит-то. А луком от тебя несёт!

– Хорошо, кашу не продырявил – похвалил Литвина Бешенный.

Промышленники расселись у костра, сооружение убрали.

– Видать хорошо погулял, паря – продолжил говорить Мазур, - луку нажрался, водки. Это по тебе давеча палили-то?

Литвин виновато кивнул.

Предательство товарища промышленников не смущало – они сами были такие. Предать в их среде, было в порядке вещей, поэтому они и предпочитали ходить на промысел поодиночке. Литвина больше удручало, то, что он так глупо попался. Бешенного и Мазура это наоборот веселило, они чувствовали своё превосходство над не удачником, тем более старше их по возрасту и более опытного, который претендовал на старшинство. Авторитет Литвина безнадёжно упал.

– Не удалось лошадь-то с золотом увести? – сочувственно спросил Мазур, а Бешенный заржал.

– Не удалось – ответил Литвин. – Остальные где? Грибан и Горелый?

– Наверное, в аду. В рай-то их вряд ли пустят.

– А геологи?

– Геологи в верстах четырёх отсюда, на той стороне реки. А манзы на этой в верстах трёх. Их стало на половину меньше. Одни пошли вслед за геологами, а другие казаков уводят. Будем действовать, как договорились, а работы вполовину меньше стало. Чуешь?

– Чую. А есть ли золото, у тех геологов?

– Как не быть? Есть! Я его сам видел – обиделся Мазур.

– Ты мог и соврать.

– Зачем?

– Не врёт он – прозвучал голос из темноты.

Промышленники схватились за оружие.

– Поздно, товарищи – сказал тот же голос, - захотел бы, я вас давно бы перещелкал. Расселись, как куры на насесте и кудахчите на всю тайгу.

И из темноты в свет костра шагнул Грибан.

– Стало быть, не в аду – сказал Литвин.

– Твоя правда, товарищ. Рано видно мне ещё туда. А лошадь твою, Мазур, я сам под уздцы держал. Там на горке, где мы на манз напали. И золото видел.

– Не удержал? – поинтересовался Мазур.

– Не подфартило.

Литвин с зависть и с досадой, перемешенной со злостью, посмотрел на Грибана и подумал: «Я бы удержал!», но вслух сквозь зубы сказал злорадно:

– Видать не один я тут лопоухий!

Но промышленники это не услышали.

– Не расстраивайся, Федя – сказал Мазур Грибану.
– Главное – жив! По голове вон тебя долбанули, да, видать, не шибко! Фарт! Да и каша вон поспела. Бешенный как чуял - перловки от души положил.