Золото тофаларов

Горяинов Сергей

Совещание продолжалось не больше часа и окончилось подтверждением ранее достигнутых соглашений. Договор, разумеется, был устный, но для всех присутствующих было ясно, что это джентльменское соглашение стоит дороже любых нотариально заверенных документов.

Все разошлись. Кедров и Абашидзе поехали провожать контрагентов. Поскольку на какой-то, как я надеялся недолгий, срок им предстояло задержаться в Архангельске, они решили времени даром не терять и с ходу закрепить сегодняшний успех. Мы с Вартановым остались в номере вдвоем.

Как

только закрылась дверь за последним гостем, Вартанов облегченно вздохнул и, потянувшись, как-то сразу сбросил с себя маску непреклонного диктатора и вновь превратился в радушного, доброжелательного старикашку. Я отметил про себя, что к многочисленным достоинствам этого человека можно отнести и бесспорное актерское дарование.

— Ну чем не Калигула в Сенате? — сделал на секунду строгое лицо Вартанов и рассмеялся.

Я не успел ответить — в дверь постучали.

— Войдите! — крикнул полковник.

Дверь отворилась, и в номер вошел Погосян. Вартанов не удивился, мне показалось, что он ждал возвращения Армена.

— Я нашел его, Александр, — без предисловий сказал Погосян. — Он очень болен и живет в Мудьюге.

— Ты уверен, что это тот самый? — спросил Вартанов.

— Да, да. Это он. Он был начальником Кенийской экспедиции в пятьдесят втором году. Но сейчас у него ничего нет. Абсолютно не осталось никаких материалов. И он боится говорить. С тех пор все боится.

— Занятно, — задумчиво сказал Вартанов. — Единственный живой свидетель. Впрочем, это уже не имеет большого значения. Мне удалось достать нужные документы.

— Ты не хочешь встретиться с ним?

— Нет. Пусть доживает свой век спокойно.

Погосян ушел. Смысл разговора был мне непонятен, и я почувствовал нешуточное раздражение. Вартанов стремительно, прямо на глазах, превращался в какого-то таинственного полубога, но роль послушного жреца при нем была мне не по душе. Видимо уловив мое настроение, он примирительно сказал:

— Не расстраивайтесь. Я вам доверяю, просто времени не хватило все рассказать. Сегодня вечером улетаем в Москву. Там вам все станет ясно.

Глава 31

ИГРА ТЕНЕЙ

— Ну вот, взгляните. — Вартанов положил на стол несколько пухлых папок. — Как я и обещал, у вас появляется возможность достаточно полно представить себе историческую ретроспективу нашего предприятия.

Я зажмурился — полковник включил электричество, и свет яркой люстры неприятно резал глаза. До его приезда я несколько часов просидел в полутемной комнате, глядя на уютно потрескивающие дрова в камине и медленно приканчивая бутылку скверного югославского рома.

Из Архангельска мы, что называется, «привезли» плохую погоду. Целыми днями лил холодный дождь, а ночью старый дом содрогался и скрипел на все лады от резких ударов ветра. По утрам Вартанов уезжал в город, а я оставался на даче один, продирал глаза в двенадцатом

часу и, не торопясь, тащился на станцию, где в маленьком магазинчике железнодорожного потребсоюза обнаружились неисчерпаемые запасы югославского пойла. Я покупал пару бутылок и плелся под дождем на дачу по узеньким, раскисшим от дождя улочкам поселка.

Поселок был почти пуст — дачный сезон давно уже завершился, и только в одном доме, стоявшем недалеко от нашего, жила супружеская чета пенсионеров — они регулярно совершали послеобеденный моцион и осуждающе смотрели на мою небритую и слегка опухшую физиономию, когда я попадался им навстречу с очередными бутылками в руках.

Конечно, мне следовало сразу купить дюжину и не смущать ежедневно своим непрезентабельным видом эту пожилую пару, но ром был единственным стимулом, чтобы хоть раз в сутки поработать ногами, иначе я всю эту неделю мог пластом проваляться на осточертевшей даче. Как только мы вернулись в этот оазис тридцатых годов, на меня вдруг навалилась страшная усталость, постепенно перешедшая в тупое безразличие ко всему. Я не задавал Вартанову никаких вопросов, да и виделись мы редко — уезжал он рано, возвращался поздно.

В таком состоянии мне было совсем не трудно не проявлять никакого интереса к его похождениям. Было просто приятно часами сидеть в удобном кресле и, глядя на огонь, глушить зачатки любых мыслительных процессов солидными дозами сорокадвухградусного, резкого, с грубым ароматом напитка.

— Не желаете, Александр Гургенович? — постучал я пустым стаканом по бутылке. — Если потом вволю спать, то голова почти не болит.

Вартанов покосился на посудину, уже опорожненную мной на две трети, и вздохнул.

— Я понимаю, вам нужен отдых…

— Вот я и отдыхаю, — беззлобно сказал я, выливая остатки из бутылки в стакан.

— Послезавтра у вас будет возможность съездить на недельку-другую куда душе угодно, — продолжал полковник.

— Вот как? Махнем туда, где растет сахарный тростник, на мою славную новую родину, — заплетающимся языком пробормотал я. — Ей-богу, в Венесуэле ром значительно лучше, чем в Югославии…

— Вы в состоянии уделить внимание этим документам? — терпеливо спросил Вартанов, похлопывая по своим папкам.

— Что там? Рекламные проспекты фирм ритуальных услуг? — пьяно пошутил я. — Они жаждут новых клиентов?

Вартанов расстроился.

— Я вдвое старше вас, и тоже порядком устал. Но, как видите, не позволяю себе превратиться в такой кисель!

— Браво, — лениво похлопал я в ладоши. — Видна закалка старой школы.

— Ну хорошо же! — сказал полковник сердитым голосом. — Сейчас я приведу вас в чувство.

Он куда-то вышел. Даже не посмотрев ему вслед, я мысленно выпил обжигающее содержимое стакана и снова уставился на огонь в камине. Люстра уже не мешала мне, глаза слипались сами собой, и потихоньку я погружался в сладкий дурман сна.