Золото. Назад в СССР 2

Хлебов Адам

Но посланный корабль их так и не дождался, простояв у берегов залива на две недели дольше контрольной даты. Ледовая обстановка становилась неблагоприятной и кораблю пришлось уйти. Капитан не мог рисковать жизнями своего экипажа.

Скорее всего группа не учла тяжестей осеннего перехода и не сумела вовремя прибыть к обусловленному месту встречи. Капитан запросил помощь по воздуху. Туда отправляли самолет на поиски. Но безуспешно.

Осуществить в зимних условиях повторный переход было абсолютно невозможно, поэтому поисковую

группу маршруту отправили только весной.

Поисковики вышли к заливу Лазарева так и не найдя следов группы. Их посчитали без вести пропавшими, так за десять лет и не нашли.

Еще лет шесть назад Константин Михайлович Спиридонов, заслуженный геолог, профессор-практик, ушел с небольшой группой на «зимовую». Должен был посвятить составлению географической и геологической карты.

Он имел всё: оборудование, солярку, продовольствие, лучшие американские палатки полученные по импорту. К ним раз месяц прилетал самолет и сбрасывал неподалеку от лагеря от лагеря запасы. И тем не менее группа Спиридонова погибла.

Летчики в очередной раз доставлявшие груз, заметили, что их никто не вышел встречать, а палатки засыпаны снегом почти по самые скаты потолка.

Поднялся шум, все-таки Спиридонов был на хорошем счету в МинГео, его хорошо знали в академических и научных кругах не только СССР, но и всего мира.

На этот раз зимняя спасательная экспедиция быстро вышла к лагерю, но обнаружила всех погибшими. Следов борьбы или насилия в отношении членов экспедиции Спиридонова не нашли.

Событие не было рядовым и к расследованию обстоятельств привлекли не только следователей, но и медиков из столицы.

После изучения всех материалов и анализа образцов крови. Пришли к выводу, что злой умысел в причинах гибели экспедиции Спиридонова отсутствовал.

Хотя какие только версии по началу не выдвигались.

И умышленные действия конкурентов из противоположного научного лагеря, готовых чуть ли не отравить доставляемое продовольствие.

И конфликт со староверами, деревня которых располагалась недалеко от маршрута движения экспедиции. И конфликт с местными. И ссора и непонимание внутри группы, повлекшее за собой убийство ее членов.

Никто не хотел верить, что члены экспедиции погибли по объективным причинам. Уж слишком опытными были люди ушедшие в ту партию.

Но так устроен Север, что чаще всего погибают именно самые опытные.

И дело не в гордыне, как могут подумать многие.

Дело вовсе не в том, что человек, уверенный в своем профессиональном опыте, порой приобретает чрезмерное чувство самоуверенности, граничащее с чувством мнимого бессмертия, которое притупляет базовый инстинкт самосохранения.

Так часто бывает на «материке», но почти никогда здесь, на Севере.

Люди, прошедшие суровую Северную школу всегда были начеку и дотошно относились к мелочам, как во время подготовки, так и соблюдению правил безопасности во время самой экспедиции.

Дело

в том, что «его величество Случай» здесь никто не отменял. И он, проявляясь тут ярче, чем где либо, вставал преградой на пути у тех, кто покорял Север. Кто каждый день отважно шагая по «лезвию бритвы», совершал невозможное.

А погибали более опытные потому, что чаще водили экспедиции. Поэтому и чаще встречались с «его величеством» и разными препятствиями.

«Слишком породнился с Тайгой», которая забрала жизни себе. Так часто говорили про тех, кто погибал.

Так же случилось и с группой Спиридонова. Экспедицию остановил случай. К сожалению несчастный.

По результатам анализа выходило, что сначала они подхватили грипп, а потом следом воспаление легких. Каждый из членов группы заболел. Ни у кого не было шансов выжить.

Люди находящиеся в полуобморочном состоянии не сумели поддерживать в палатках нужную температуру воздуха. Не хватило сил. Их одолел мороз. Лагерь погиб, имея более чем достаточные запасы топлива, продовольствия и медикаментов.

Поэтому опасения Петровича и комментарии по поводу Юга означали одно: он, как и все мы, совершенно не хотел оставаться на озере на зимовку.

Глава 11

Поэтому опасения Петровича и комментарии по поводу Юга означали одно: он, как и все мы совершенно не хотел оставаться на озере на зимовку.

— Мать вашу за ногу. Через пару дней озеро схватится и того… Писец! — Петрович недовольно осматривал окрестности, — если катер-то не придет. Кирдык нам.

Мы снова причалили к берегу и уже успели выгрузить поклажу и затащить лодки на сушу.

Ветер почти стих и мы снова могли слышать друг друга и говорить не крича и не напрягая голосовые связки.

У этого обстоятельства была обратная отрицательная сторона. Если нет ветра, то может опуститься туман.

— Отставить разговоры про писец, — хмуро приказал Семягин, — разобьем лагерь будем ждать помощи. Они знают что мы здесь. Придут на вездеходах. В крайнем случае перезимуем. Всем запасы еды и пересчитать. Разбиваем лагерь.

— Так может подождем? — спросил один из промывальщиков, — вот сейчас мы лагерь разобьем, а они через час появятся. Опять собирай все обратно. А, Командир?

Так рабочие называли Семягина.

— Чего ждать? У моря погоды? Сказано, разбиваем лагерь, что тут непонятного? — Семягин смерил взглядом вопрошающего парня с прозвищем «Брахман».

— Ну вот запомните мои слова, я был против разбивки лагеря. Честное слово, я прям чувствую, что катер вот-вот придет.

— Макаров, чувствовать надо ритм и девушку, когда танцуешь с ней фокстрот или вальс. А здесь нужно лагерь ставить, считать запасы продуктов и выполнять другие распоряжения руководства. Или тебе, в отличии от твоих коллег, нужно письменное приглашение от Будды, или кто там у тебя?