Золотой череп. Воронка душ
Шрифт:
– Ну, хватит! – рявкнул бородач. – Заканчивайте спектакль и домой.
Из колодца донёсся приглушённый, напоминающий скрежет металла, звук. Его можно было принять за работу ветра, но чутьё подсказывало, что это не так.
– Постойте, давайте договоримся! – хватая руками воздух, выкрикнул Всебор. – Я знаю, где лежит много золото. Вы в жизни столько не видели.
– Чего не придумаешь, чтобы спасти шкуру, – оскалился Берк. – Бесполезно! Золота много не бывает.
– П-п-пошёл! – крикнул Харальд, пиная Всебора в бок –
Падение оказалось стремительным. Всебор упал в вязкую вонючую жижу и ударился обо что-то плечом. От боли звенело в голове, ныла распухшая скула, но он был жив, и это внушало оптимизм. Всебор перевернулся на спину и, стиснув зубы, застонал. Грязь оказалась холодной, к тому же отвратительный запах не располагал к длительному бездействию. С большим трудом ему удалось подняться на ноги и, наконец, осмотреться.
– Эй! Чужестранец! – эхом разнёсся голос Харальда. – Не щёлкай клювом, ты там в гостях.
Раскачиваясь из стороны в сторону, Всебор запрокинул голову и посмотрел на пятно света вверху. Наёмники стояли над провалом и глумливо смеялись.
– Похоже, эти дурни всегда так развлекаются, – прошептал Всебор. – И наверняка я не первый кто оказался в этой дыре.
– Наслаждайся великосветским обществом, – добавил Харальд. – А нам пора.
Потешаясь над жертвой, наёмники бросили вниз пару камней и ушли. Ещё какое-то время Всебор слышал их голоса. Харальд грязно ругался, а его приятели не менее красноречиво отвечали. Судя по всему, бородач решил поделить золото, но сделал это в соответствии с собственными представлениями о личном вкладе каждого компаньона. Впрочем, голоса вскоре смолкли.
– Кретины! – фыркнул Всебор. – Как же меня так угораздило?
Он посмотрел на свои окровавленные ладони, смахнул со щеки налипшую грязь. Только сейчас пришло осознание, насколько отчаянным было его положение. Если о визите к калибарскому королю знали все его товарищи, то о проделках Харальда не знал даже Барбота. Никто не догадается искать его в «Колодце свиней», и если у него не получится выбраться, он просто погибнет от голода.
Всебор покачал головой и горько усмехнулся. Глаза привыкли к полумраку, и теперь он мог разглядеть гнусную яму, в которую его бросили головорезы Харальда.
Повсюду валялись кости животных, несколько свиных черепов прямо у ног. Испарения от гниющих останков создавали густой туман, который не рассеивался даже от сквозняка.
– Если это дозорная башня, значит, должны быть подземные ходы, – размышляя вслух, проговорил Всебор. – Иначе, как бы сюда доставляли боеприпасы.
Взвизгнули во мраке крысы, и до слуха донёсся гулкий перезвон железок. Так могли звенеть только цепи. По спине пробежал холодок, и от плохих предчувствий стало не по себе. Всебору показалось, что кто-то в тумане движется в его сторону.
– Живой кто есть? – позвал он. – Ты такой
Цепи перестали звенеть, прекратили пищать и крысы. Ничего больше не нарушало тишины, кроме капающей воды конденсата. Но именно это и настораживало. Отгоняя дурноту, Всебор потряс головой и сделал пару шагов. Харольд и его помощники не стали убивать, значит, были абсолютно уверены, что их жертва никогда не выберется из «Колодца свиней».
– Плохи мои дела, – прошептал Всебор. – Но если я найду здесь таких же друзей по несчастью, то может быть…
Туман всколыхнулся, пронзительно заскрежетала цепь, и по колодцу разнеслось эхо от яростного вопля. В его сторону метнулась взлохмаченная почерневшая от тлена тварь. От неожиданности Всебор вскрикнул. Нападение «отверженного» оказалось настолько стремительным, что он не успел отреагировать и, споткнувшись о свиной череп, упал в вязкую жижу.
– Будь ты проклят, Харальд! – истошно закричал Всебор. – Подлый, гнусный наёмник.
Разбрызгивая кровавую слюну, мертвец гулко щёлкал зубами, но дотянуться до жертвы не мог. Его удерживал железный ошейник, к которому была прикреплена цепь.
– «Вот о каком обществе, говорил этот подонок, – с ужасом подумал Всебор. – Общество «отверженных», которые не дадут спастись».
Он чётко осознал плачевность ситуации, а когда за спиной зазвенели цепи, стало понятно, что почерневший мертвяк в колодце не один.
Всебор вскочил на ноги, схватил первое, что подвернулось под руку и с размаху ударил ближайшего упыря. Чутьё подсказывало – нужно держаться центра колодца. Многоголосое рычание оглушило, захотелось зажмурить глаза, заткнуть уши. Всебор стоял под пятном света, а вокруг бесновались четыре голодные твари. Их приковали цепями к стене подвала, и только благодаря этому он всё ещё был жив. От жуткой смерти Всебора отделяла пара шагов.
Слипшиеся волосы, безумные мутные зрачки, костлявые покрытые плесенью руки, свирепый оскал чёрных зубов – всё показалось до боли знакомым, но сейчас никто не прикрывал ему спину, а его жизнь полностью зависела от прочности ржавых звеньев. Он не смел, сдвинуться с места, потому что не знал, насколько длинны цепи, он не знал, как прочно они закреплены, и как долго смогут удерживать изголодавшихся мертвецов.
– Ну и ситуация, – проговорил Всебор. – Врагу не пожелал бы, оказаться на моём месте.
Он с тоской посмотрел на светлый круг вверху. Голубое чистое небо, мелькающие над колодцем птицы, редкие пучки зелёной травы в кирпичной кладке. Как всё это было далеко.
Всебор покосился на крупную берцовую кость в руке, и от злости заскрежетал зубами. Против нечувствительных к боли созданий то ещё оружие, и всё-таки за отсутствием лучшего, даже обглоданная свиная кость могла сослужить службу.
– Пошли вон твари! – закричал он. – Куда вам до тиаберийских людоедов, мигом зубы вышибу.