Золотой цветок

Золот Андрей

Правитель рассмеялся:

– Мне не страшен твой дядя! У меня очень сильная империя, и я сомневаюсь, что он осмелиться пойти на меня войной.

– …но и это – не главная причина, почему я не хочу оставаться при вашем дворе…

И я рассказал ему всю свою историю.

– Я – честный человек и действовал исключительно в интересах империи и народа, переходя дорогу людям, воровавшим и зарабатывающим за счет казны и войн. Я оказался в системе, в которую не вписывался по своим убеждениям и действиям. Меня убрали, чтобы я не мешал и не пытался изменить систему. Мои убеждения не изменились. Не исключаю того, что и при вашем дворе я окажусь лишним, и меня уберут…

– Да, при моем дворе воруют, много воруют, я

это знаю, но не могу ничего сделать. Такой человек как ты мне очень нужен, – настаивал правитель.

– Тогда позвольте мне работать на благо вашей империи не при дворе, а развивать провинции, учить простых людей зарабатывать. Это принесет больше пользы вашему государству, если в нем богатыми станут не только главный город, но и деревни, и маленькие поселения. И в вашу казну будут поступать больше налогов.

– Мои люди обеспокоены только тем, как набить свои кошельки, и предлагают мне законы, благодаря которым будет выгода только им, а не империи и простому народу.

– Почему же вы не отлучаете от себя таких советников?

– Потому что других нет. Поэтому ты мне необходим. Я знаю, какие ты изменения произвел в империи своего дяди, вижу, что ты сделал за несколько лет в моей деревне. Я верю, что ты не покушался на своего дядю и что ты честный человек, которому можно доверять. Но, наверное, ты прав… Я не смогу гарантировать тебе полную безопасность при своем проворовавшемся дворе, а ты быстро заведешь себе врагов, как это случилось при дворе твоего дяди. Поэтому я сам разберусь со своими ворами и накажу кого следует, а ты возвращайся обратно в свою деревню. Я назначаю тебя ответственным за развитие моих провинций и отдаленных деревень и поселений, за налаживание торговли с соседними, союзными странами. У тебя это хорошо получается. Тебя это устроит?

– Я не смогу выполнять эти две обязанности, не принося одной из них вред. Боюсь разгневать вас, если не буду справляться. Позвольте мне выполнять ваше первое назначение, развитие провинций. Ну, а если будет товар, то покупатель сам найдется.

– Хорошо. Я тебе даю полную свободу действий в провинциях. Ни у кого нет права давать тебе указания, кроме меня. Если ты передумаешь, я тебя буду ждать при дворе. Каждые два месяца являйся ко мне и докладывай о проделанной работе. Все законы, которые ты считаешь нужными принять для блага народа и империи, будут мною утверждены.

Так я поступил на службу к правителю. Вернулся в свою деревню и первым делом назначил себе помощников из числа уже грамотных жителей. Вместе с ними мы отправились по всем деревням и селениям империи, зачитывая в них указы от имени императора, подсчитывали население страны и оценивали его работоспособность. Во всей империи народ жил только тем, что выращивал зерно на пропитание и продавал его, чтобы заплатить налог. Огромные территории земли оставались необработанными. У народа не было нужды и желания их обрабатывать. Я прикрепил к каждому селению участок обязательно обрабатываемой земли, назначал, что на ней выращивать и в каком количестве. Если земля не обрабатывалась, то налог на нее повышался. Если деревня или селения были бедные, и им нечего было сажать (так обстояло дело почти везде), я назначал им необходимое количество зерна из императорских амбаров или, если его не было, оно закупалось в соседних странах. Объехав всю империю, я назначил ответственных (из своих помощников) за развитие регионов. Из всех деревень и селений, по несколько человек из каждой, должны были приезжать молодые люди в нашу деревню для обучения грамоте, ремеслу, торговле. Строились новые школы, из столицы приезжали преподаватели и учителя, в том числе и бывшие советники, попавшиеся на воровстве и опальные. По моей просьбе император их не казнил, а отправлял в указанные мной деревни для обучения населения грамоте.

В империи появляются города, развивается торговля, производство

различных товаров. Я пишу книги, одну за другой. Открывается издательство, появляется много авторов. Население постепенно становиться грамотным, спрос на книги растет. Я узнаю, что мой дядя умирает в глубокой старости. От нового императора, моего младшего двоюродного брата, приезжают послы и просят меня вернуться на родину. Их предложения меня не устраивают. За долгие годы, я привык к жизни в своей деревне, которую сам сделал городом с десятитысячным населением. Меня тут любят и уважают. А менять что-то и окунаться в неизвестность в мои планы не входило. Вскоре умирает правитель и нашей страны. На трон восходит его сын – жесткий, очень умный человек. При жизни императора мы с ним встречались много раз. Он одобрял мою деятельность и ругал мягкость своего отца за то, что тот не мог навести порядок при дворе и пресечь воровство. При новом владыке половина советников оказывается в тюрьме, нескольких из них казнят, остальных отправляют в деревни учить людей грамоте. Меня вызывают к императору, и он приказывает мне оставаться у него в главных советниках. Положение при его дворе меня устраивает больше, чем при его отце. Воровство и коррупция пресекаются быстро. В советниках остались умные и честные люди. К себе в помощники мне позволяют набрать тех людей, кого считаю нужными. Но деятельность моя при дворе продолжается всего несколько лет, я умираю от остановки сердца, но и этих несколько лет хватило, чтобы наладить отношения с соседними и отдаленными странами и дать толчок для создания более совершенного общества.

Моя душа предстала перед архангелами.

– Ты очень много трудился для людей, отдавая все силы на развитие страны, воспитал много умных и достойных людей, написал много книг, набрал много жизненного опыта, но так и не обратил свое сердце в сторону духовного развития. Все твои труды заключали в себе лишь материальную сторону жизни. Тебе предстоит приблизиться к духовному миру.

Глава 26

У Василия Александровича запищала рация.

– Слушаю! – вышел он на связь.

– Догнали нас, восемь человек. Четыре иностранца и наши четыре, все вооружены, автоматы есть. Мы их увели километров на пять, не меньше. Долго нас утюжили, обыскивали, расспрашивали. Поняли они, что лоханулись, обратно побежали. Наши похожи на вояк, наемники, наверно, может быть, под наркотой все, налегке и подвижные очень…

– Понятно, – отозвался Василий Александрович. – Возвращайтесь к поляне. С пилотом свяжемся… Как сможет – заберет…

– Добро!

– Нас бы забрал… – проворчал Синицын.

– Нужно найти место, откуда он нас смог бы забрать, – отозвался дед, выключив рацию.

– Пока погода есть, надо искать! По всей видимости, парашютисты наши – иностранные гости. Они поймут, где их развели, и поторопятся за нами, – резюмировал Синицын.

– Тяжеловато им будет нас найти! – сказал Толик.

– Это если у них проводника нету… – Василий Александрович достал телефон и начал звонить. После разговора вид у него изменился не в лучшую сторону.

– До завтра вертолета не будет, – обратился он к нам. – Пилот – никакой… Спит… Разбудить невозможно.

Синицын крепко выругался.

– Не будем тормозить, до темноты успеем к проходу в скале, а оттуда уже рукой подать. Пару дней ходу, – попробовал подбодрить я всех.

– Тогда не тормозим! – поддержал меня дед.

Повыше, у скалы, дорога стала полегче – без подъема, почти по прямой по небольшим камням.

Погода часто менялась – то прояснялось, ветер то затихал, то снова налетал порывами, готовыми сдуть с горы неумелого и неосторожного путника. Временами шел сильный дождь или висела в воздухе морось, но иногда все же небо будто бы жалело нас, и открывалось солнце, позволяя нам подсушить одежду.