Золотой остров
Шрифт:
Со своей позиции я не мог видеть, кто это был; однако ринувшись вперед, он вытащил в коридор молодую женщину и толкнул ее ко мне. Ей было около двадцати, ее смуглое хорошенькое личико исказил страх. Я отбросил мимолетное чувство симпатии и быстро направился к лестничному пролету. Человек двадцать, как минимум, стояли наготове на нижней площадке и вниз по ступеням. Небрежно прислонясь к перилам в начале пролета стоял необычно смуглый человек худощавого сложения в форме майора. Я подтолкнул охранника перед собой и подошел ближе к офицеру.
— Мы уходим, — сказал я, надеясь, что мой арабский все же выдержит этот самый важный экзамен. — Никто пока не убит. Сотрудничайте с нами, и так будет и впредь. Если откажетесь, то не сомневаюсь, что вы нас убьете, но прежде умрут несколько ваших людей, начиная с этого
— Вы даете мне небольшой выбор, — сказал он, давая понять своим безупречным английским, что он думает о моем арабском. — Очень хорошо, можете идти: ни один из моих людей не собирается умирать из-за этого… — Он кивнул пренебрежительно на Альтмана.
— Хорошо, — я с облегчением перешел на английский, — но с одной заменой. Вы — вместо него. — Я толкнул охранника на шаг вперед. Майор немного помолчал.
— Прекрасно, — ответил он, медленно вытащил револьвер из кобуры и осторожно положил его на пол. Затем шагнул вперед и встал передо мной. Я оттолкнул охранника подальше в сторону и направил ствол АКМ прямо в грудь майору.
— Пусть все теперь будут очень осторожны, — сказал я спокойно. — Когда будете говорить, делайте это медленно и не на диалекте. Простыми словами. Если вы скажете что-то, чего я не пойму, я вас убью.
Майор посмотрел на меня. Не знаю, что он прочел в моих глазах, может быть и страх, но он не колебался. Повернувшись, он приказал своим людям очистить лестничный марш. Мы медленно стали спускаться по ступеням. Очевидно, информация о происходящем передавались дальше, и когда мы спустились на первый этаж, я увидел только одного человека. Он был одет в форму командира бригады. Я ощупал взглядом его кобуру — она была пуста. При этом я чуть не прозевал едва заметный кивок, которым обменялись бригадный генерал с майором. Это могло быть просто одобрением предпринимаемых действий или же знаком, что запущен механизм отработанной ситуации тревоги. Я решил не рисковать, перешел на арабский и сказал бригадиру:
— Если у вас есть какие-то сомнения: мы стараемся уйти отсюда с этим человеком. — Я указал жестом на Альтмана. — Если будет предпринята любая попытка остановить нас, мы убьем майора и убьем девушку.
При моих последних словах голова генерала дернулась. Без сомнения, в полученной им информации женщина не упоминалась. Делейни, державшийся сзади, с силой просунулся вперед, проявляя нетерпение. Он потянул за собой девушку, и ее появление вызвало реакцию генерала. Затем он восстановил самообладание и кивнул.
— Подождите. Я позвоню. Вам позволят покинуть здание, и я прослежу, чтобы у вас был безопасный проход, куда? В аэропорт?
— Нет, у нас есть машина и мы поедем по дороге. Нам нужно на всех продовольствие и вода, чтобы хватило на пять дней.
Бригадный генерал исчез за дверью, и я слышал, как он разговаривал по телефону. Я навострил ухо, но он не сказал ничего, что послужило бы источником дополнительного беспокойства. Генерал закончил разговор, и медленно и осторожно мы двинулись вниз, на первый этаж. Я ощущал, как по спине струился пот. Не прошло и нескольких минут, как майор вывел нас через главный вход на улицу, полностью свободную от людей и движения. Майор остановился, и я придвинулся ближе к нему, прижав дуло своего АКМ к его спине. Я подтолкнул его вперед, и мы быстро, но осмотрительно, направились к месту, где оставили «джип». Машина была по-прежнему там, и я помог майору забраться на переднее сиденье. Делейни залез на заднее сиденье и заставил девушку сесть ему на колени. Он положил ствол автомата на спинку переднего сиденья, прижав дуло к спине майора, и ждал, пока я открою багажник, возьму запасную винтовку и заводную ручку.
К моему удивлению, Альтман все еще стоял на дороге, и я сказал, чтобы он занял место рядом с Делейни. Я был готов вручить ему винтовку, однако Делейни резко произнес: «Нет. Брось ее». Я посмотрел на Альтмана, но седой немец лишь пожал плечами. Выражение его лица не представляло загадки: смущение, смешанное с толикой страха. Очевидно, он не знал, что происходит и почему. Тем не менее, он выбирался
Я посмотрел на часы, было лишь чуть больше восьми, но уже стемнело. Было трудно поверить, что все происшедшее спрессовалось в пять часов. Я бросил винтовку на мостовую и занял место водителя. Запустив двигатель, медленно направил машину к воротам тюрьмы. Затребованные нами продовольствие и вода были сложены в ящики, и мы с Альтманом рассовали их во все еще незанятые углы «джипа». Я опять завел мотор, и через несколько минут мы оказались на Аль-Рашид, центральной улице города. Движение на ней было оживленным, и мои руки были совершенно связаны маневрированием меж быстро снующих, в основном американских, машин. Возникало впечатление, что ими управляли маньяки, основная техника вождения которых сводилась к постоянному нажатию на оглушающе звучащие клаксоны. Прошло не менее получаса, прежде чем мы выбрались из города и направились к югу по главной дороге на Хиллах.
Мы отъехали не менее сорока миль от города, когда «джип» накренился и рулевое колесо заплясало у меня в руках. Один из передних скатов лопнул, и я быстро нажал на тормоз, одновременно заложив руль вправо. Домкрат и монтировки валялись под сиденьями, и я вытащил их оттуда из-под ног майора и девушки. Сняв запасное колесо, закрепленное на капоте, я вернулся на водительское место и развернулся так, чтобы поврежденное колесо оказалось на твердой обочине.
— Помогайте, — сказал я Альтману, вновь выбравшись из машины и принимаясь отвинчивать гайки колеса. Альтман вылез и подставил домкрат. Когда я ослабил гайки, Альтман с готовностью установил упор и начал поднимать машину. Открутив гайки, я освободил колесо, в то время как Альтман продолжал поднимать машину домкратом. Через несколько минут новое колесо было установлено, гайки закручены и домкрат опущен. В ремонтных мастерских Сильверстоуна не сделали бы лучше. Я начал собирать инструмент, но Альтман остановил меня.
— К чему стараться? — сказал он, — вы не сможете сменить колесо еще раз.
Он был прав, и хотя времени у нас хватало, торчать у всех на виду на обочине было неуютно. Жестом приказав Альтману вернуться на заднее сиденье «джипа», я поспешил занять водительское место, и прежде чем все расселись, резко выжал сцепление. Машина рванулась, вздымая за собой песчаные тучи, — я разогнал «джип» до скорости свыше семидесяти миль в час, которой дорожная поверхность не вполне соответствовала.
Через полчаса я мог различить верхушки крыш слева от дороги. Сбросив скорость, мы въехали на мост через реку; я внимательно проследил за движением речных судов, едва различимых при свете нескольких освещающих пристань фонарей. К счастью, их было очень немного: несколько барж и речных лодок, пришвартованных к бетонному причалу на одной стороне, и ничего — на другой. Это предоставляло Поттеру достаточно простора для посадки и было одной из двух причин для проведения этой предварительной разведки; второй было стремление удостовериться, что мы сможем попасть на «Сессну», минуя необходимость отправиться к ней вплавь. Я не знал, умел ли Альтман плавать, но я определенно нет, и я не испытывал желания оказаться брошенным здесь.
К счастью, в этом не было проблемы. Несколько небольших весельных шлюпок и даже одна или две рыбачьи лодки были привязаны среди больших судов, и были все основания ожидать, что по меньшей мере одна из них окажется там на следующий вечер, когда она будет нам нужна. Будучи уверен, что бригадному генералу известно наше местоположение, и не желая светить наш план, выказывая слишком активный интерес к реке, я опять набрал скорость.
Мы проехали еще около десяти миль, затем я выключил фары, завидев цепочку огней, движущихся нам навстречу. Я притормозил, и когда машины миновали, развернул «джип» и пристроился за последним грузовиком в колонне, по-прежнему не включая фар. Вместе с этим конвоем мы миновали Хиллах и направились обратно по шоссе к Багдаду. Еще через несколько миль я увидел искомый дорожный знак и свернул влево с основной дороги. Узкая проселочная дорога была в очень неважном состоянии, и нас изрядно болтало, как осторожно ни пытался я вести машину вверх по небольшому склону. Через несколько минут мы прибыли, и я выключил двигатель. Тишина была столь полной, что давила на нервы.