Золотой остров
Шрифт:
«Сессна» мягко вошла в левый вираж, и, как только конец крыла опустился, я смог увидеть мерцающие внизу огни мыса Св. Андреаса. Поттер начал пологое снижение, и примерно через полчаса мы подпрыгнули на волне, выбив веер белых брызг. Поттер приводнил летающую лодку довольно далеко в море, и, когда он повернул к берегу, я увидел огни Кирении примерно в трех четвертях мили. Пока мы медленно выруливали к берегу, Делейни прошел назад и мы выбросили утяжеленную форму за борт. Я позаботился о своем узле сам, чтобы Делейни не узнал, что тот не настолько тяжел, как следовало бы ожидать. Альтман сидел неподвижно, уставясь в окно. Когда «Сессна» оказалась рядом со швартовым буем, Поттер выключил мотор и повернулся, счастливо ухмыляясь.
— Ну, вот так-то. Я думаю, немного выпивки, душ и еда, а затем долгий разговор. — Последняя часть его реплики была обращена
Нужно было выждать еще час, чтобы удовлетворить свое любопытство. Я принял душ и поел, согласно рекомендациям Поттера, но пропустил выпивку. Одевшись, я выскользнул из отеля и прошелся вниз к причалу. Я взял шлюпку, на; которой мы переправились на берег, и добрался на ней до «Сессны». Забравшись на борт, я сунул руку за спинку своего сиденья, вытащил оттуда беретту и сунул ее за ремень брюк. При этом я ощущал какие-то нереальные угрызения совести от своего обмана, но их быстро устранила мысль, что другие, Делейни уж наверняка, имели какое-то оружие Я погреб назад к причалу и медленно прошел к отелю, ощущая, как бешеное волнение начинало сжимать желудок. И все из-за одного слова, употребленного Делейни. Золото.
Когда я прошел в номер Поттера, Делейни выглядел так же, как при нашей первой встрече, будто события предшествующих дней потребовали от него напряжения не более, чем туристская прогулка. Поттер сидел в кресле, потягивая небольшую порцию шотландского виски. Я отказался от алкоголя и посмотрел на Альтмана, который, казалось, немного ожил. Затем вопросительно взглянул на Поттера, который расценил это как приглашение к разговору.
— Сначала, старина, примите мои извинения. Мы должны были рассказать обо всем, но не знали, насколько вам можно было доверять. — Он сделал паузу, допил виски и протянул стакан, чтобы Делейни вновь наполнил его. С новой дозой в руке он продолжил: — В течение последних примерно десяти лет я собирал факты, обрывки сведений, полуправду и слухи — все, имеющее отношение к определенным событиям, участником которых много лет назад довелось быть мистеру Альтману. Но о самом мистере Альтмане ничего не было известно до тех пор, пока он не был арестован в Ираке и его фотография не появилась в газете. Вынесенный ему смертный приговор был для меня ударом, и я решил вызволить его. Я уже воспользовался услугами мистера Делейни, но было очевидно, что для этой специфической работы был необходим кто-то со специальными знаниями. Это были вы, старина. — Не было необходимости пояснять, как он вышел на меня. Моя бывшая жена, очевидно, поделилась такой информацией.
— Очень интересно, — сказал я, — но вы по-прежнему не сказали мне зачем.
— Ах да, зачем. — Он сделал паузу, и я подумал было, что это ради эффекта, но когда он заговорил опять, тон его голоса свидетельствовал о чем-то еще — о чем-то, что глубоко повлияло на него и с чем он жил очень долго. — Вы, вероятно, слышали о похищении в конце войны золота из Германии. Группа американских и немецких военных и несколько гражданских немцев увезли из государственного хранилища золотого запаса слитки стоимостью в несколько миллионов фунтов. Ничего с тех пор о нем не было известно. Никаких следов. Великолепная работа. — Поттер продолжал, словно разговаривая сам с собой: — Стоимостью миллионы фунтов в ценах 1945 года. Сегодняшняя цена была бы неисчислимой. — Все трое смотрели на Альтмана. Немец уставился в стакан. Я взглянул на них. На лице Делейни можно было видеть одновременно жадность и восхищение. Я не мог распознать выражение лица Поттера, но, что бы оно ни скрывало, я испытывал волнение легкой тревоги. Поттер поймал мой взгляд, всякое выражение с его лица исчезло, и на поверхность вернулось его вежливое обличье.
— Я думаю, пора послушать мистера Альтмана, — сказал Поттер, повернувшись к немцу. — Возможно, вы потрудитесь сообщить нам, что произошло, с самого начала.
Альтман посмотрел на каждого из нас по очереди и, немного помедлив, начал спокойно говорить. В комнате стояла тишина, нарушаемая лишь его голосом. По мере того, как он говорил, я мог представить описываемое, хотя это было место, которого я никогда не видел, в стране, в которой я никогда не был. Горы Клаузенкопф в Баварии. Баварии лета 1945 года.
Глава девятая
Летом Бавария прекрасна, но у Альтмана не было времени восхищаться пейзажем, поскольку он боролся
Он был фронтовым солдатом в армии, которую когда-то считал непобедимой. Что она не была таковой стало очевидно много месяцев назад он знал, что они стремительно приближались к поражению в захлопывающейся ловушке между наступающими американскими, британскими и русскими армиями. Потом, необъяснимым для него поначалу образом, он был послан в спокойный уголок Баварии — пока не понял, для чего он тут оказался. Его включили в подразделение, которое охраняло золотой запас почти побежденной страны. Хранилище, в котором содержалось золото, было построено глубоко в склоне горы в гряде Клаузенкопф. Ответственность задачи внушала страх, пока он не понял, что если и было еще от кого охранять, то не осталось больше — для кого.
Война закончилась, пришли американцы, внезапно он стал пленным и столь же внезапно опять был свободен. Старшему офицеру американской армии, полковнику, понадобилось лишь несколько минут, чтобы оценить, на что он наскочил, и даже еще меньше, чтобы решить, что с этим делать дальше. Он решил золото похитить. Но ему требовалась помощь американцев, поскольку он должен был кому-то доверять, и немцев, чтобы иметь источник местной информации. Именно в этом он совершил ошибку. Он выбрал Альтмана, скучного медлительного капрала по имени Шнайдер, Бема и еще одного, которого Альтман никогда раньше не видел. Это был высокий и худой безликий человек с волосами песочного цвета, всегда носивший солнечные очки и никогда ни с кем, кроме Бема, не вступавший в разговоры, да и то только шепотом. Бем называл его Максом, и то, о чем они шептались, внезапно стало очевидным, когда все золотые слитки были упакованы в пустые зарядные ящики и погружены на два тяжелых грузовика. Внимание полковника-американца был отвлечено Максом, неожиданно сделавшим движение, напоминающее попытку к бегству. Американец повернулся спиной к Бему, и сержант бросился на него. Альтман видел, как ярко блеснул на солнце нож, и затем Бем и Макс оказались вооружены, Бем — американским револьвером, а Макс — легким пулеметом Джонсона. Через несколько секунд остальные американцы были мертвы, а Альтман со Шнайдером оказались за баранками двух грузовиков. Под пристальным наблюдением Макса они ждали, пока Бем затаскивал тела в «джип» полковника. Затем Макс забрался в кабину рядом со Шнайдером, а Бем — к Альтману. Они отъезжали, когда раздался взрыв. В зеркало Альтман увидел, как «джип» превратился в погребальный костер. Вскоре он исчез за поворотом дороги.
Несколько последующих дней они медленно продвигались окольными путями на юг Италии. Перед тем как поджечь «джип», Бем снял с двух убитых американцев форму. Он и Макс надели ее, однако это не пригодилось. Никто не проявлял к ним интереса, поскольку конец враждебности знаменовался лишь усугублением проблем пропитания и беженцев, больных и умирающих. Есть приходилось не часто, покупать хлеб, сосиски и вино рисковали лишь тогда, когда поблизости не было солдат, а заправлялись дважды в моторных отрядах американской армии, где в переговоры вступал Макс. Его речь звучала, на слух Альтмана, как английский с американским акцентом.
Альтман прикидывал, что они украли более двенадцати тысяч килограммов золота, неисчислимое состояние. И все поделится между ними, на четверых. Если с убийствами покончено. Эта мысль гвоздем засела в его мозгу, пока они двигались к юго-западу от Пармы. Ждет ли его и Шнайдера такой же конец, как американцев, или они остаются нужны? Дважды у Альтмана был шанс убежать, и дважды он сопротивлялся этому побуждению. Золотая лихорадка захватила его.
Ближе к вечеру третьего дня первый грузовик неожиданно замедлил ход и повернул с дороги, нырнув в слегка лесистый участок. С трудом они провели машины через узкие промежутки между деревьями, пока стали не видны с дороги. Затем они выключили моторы.