Золотой пергамент
Шрифт:
— Уже так поздно? — воскликнула Розетта, подтверждая его опасения.
— Мне пора, а то попадет. Мне до ночи надо треклятые столы убрать.
— Давай я тебя провожу, — с надеждой предложил Балиан, надеясь, что это что-нибудь даст — хотя он и сам не знал, чего хочет.
— Да нет, я так не успею. Давай лучше я тебя провожу, а потом это… — Розетта понизила голос и с трагикомическим видом прошептала: — Ну, ты знаешь… Потайным путем.
Балиан рассмеялся — ему сразу стало ясно, что Розетта подразумевает под этими словами разнообразные лазы. Он хотел заявить, что с удовольствием пройдет нелегкий
— Да ты не расстраивайся, — прочувствовала его настроение Розетта, уверенно шагая к замку, темнеющему поодаль. — Попытаюсь еще вырваться.
— Ладно, — тяжело вздохнул Балиан. — Мне просто это… — он внезапно обнаружил, что в его лексиконе недостаточно слов, чтобы выразить свои чувства и, не договорив, умолк.
Они уже дошли до дворца и остановились недалеко от входа, рядом с большим холлом, в котором высилось множество колонн, в живописном беспорядке подпирающих крышу. Там уже все окунулось в темноту, и никого не было — так, по крайней мере, казалось на первый взгляд.
— Ладно. Мне пора, — сказала Розетта.
Балиан вдруг понял, что хочет обнять ее, и именно этого хотел все это время. Не отдавая себе толком отчета, что делает, он протянул руки и подался вперед — и был ловко отодвинут в сторону.
— Иди ты! — прокомментировала свои действия Розетта. — Сейчас руки распустишь, а потом смотаешься в свой Этериол. Знаю я вас, насмотрелась.
— Не смотаюсь! — пылко заверил Балиан, но тут же приуныл, поняв, что смотаться все-таки придется. Ему вспомнилось, как понурилась Розетта, когда он подтвердил, что он из Этериола, и поспешил ободрить ее: — Ну, придумаем что-нибудь… Можешь с нами пойти… Или снесем Врата к чертовой матери, — Балиан уже толком не понимал, что говорит, но в тот момент ему очень четко представилось, как Врата ломаются, и два мира становятся одним.
— Ладно, так и быть, — и Розетта позволила себя обнять. А через несколько секунд, когда Балиан еще даже толком не успел поверить в свое счастье, вдруг подняла голову и поцеловала его.
Так они стояли перед колоннами, прижавшись друг к дружке, и никто из них не мог, да и не хотел подумать о том, что, быть может, они здесь не одни.
Чуть поодаль, в холле, за одной из колонн стоял Кристиан. Он злобно сощурился, глядя на Балиана и Розетту, и если бы кто-нибудь увидел его взгляд, то, безусловно, был бы поражен такой реакцией всегда спокойного и миролюбивого Кристиана.
Но рядом был только Юан. Он как раз вышел в холл, и хоть и не увидел лица старшего брата, почувствовал его состояние и дернул его за плащ с некоторой опаской.
Кристиан вздрогнул и обернулся.
— Кристиан… — нерешительно пролепетал Юан. — Что с тобой? Тебе так не нравится, что Балиан с Розеттой?
Кристиан удивленно посмотрел на него, потом как-то странно повел головой. Он тяжело вздохнул, отвел брата в сторону и присел перед ним.
— Нет… Совсем нет, — сказал Кристиан. — Правда, нет. Я просто беспокоюсь… Может быть, я не прав, — он немного помолчал, но все же продолжил: — Честно говоря, мне кажется, что Розетта не совсем искренна с Балианом. Не
— Но, может, ты ошибаешься? — с надеждой проговорил Юан. — Балиан как будто бы счастливый…
— Верно. Не будем им мешать, пойдем, — Кристиан выпрямился, взял его за руку, и они направились вглубь дворца. — Не говори ему, ладно? Не хочу его расстраивать, и он все равно не поверит.
— Конечно! — заверил Юан. — Но ты не волнуйся, Кристиан. Все будет хорошо! Это же Балиан.
Кристиан рассмеялся — действительно, сложно было представить, чтобы у Балиана все было плохо. Но он все равно не мог отделаться от навязчивого беспокойства и сделал себе строгий выговор. Юан был прав. Не стоило вмешиваться, пусть даже мысленно.
— Ну ладно, чем займемся? — спросил он. — Я как-то и не заметил, как время пролетело — может, мы…
Он хотел предложить поискать хорошо освещенный зал, чтобы потренироваться, но его прервали чьи-то торопливые шаги. Кристиан и Юан подумали, что это Балиан, и обернулись, однако прохожий настиг их совсем с другой стороны.
Это был Ричард.
— Ой! — Юан от неожиданности вскрикнул.
— Я… Это… — Ричард был ни жив ни мертв от страха.
— Что случилось? — встревожился Кристиан.
— Там… Я… Я шел в часовню, — пролепетал Ричард. — А там… Темно… И там… Кто-то есть.
Он указал дрожащей рукой назад, к выходу на улицу, откуда пришли Кристиан и Юан. Но это известие не показалось им значимым.
— Там были Балиан и Розетта, — ободряюще улыбнулся Кристиан. — И темнота для такого времени естественна.
— Я что, по-вашему, совсем дурак? — Ричард так обиделся, что на минуту позабыл об охватившем его страхе. — Стал бы я за вами бежать, если бы не знал точно! Я вам все еще не верю, чтоб вы знали, вот! И видел я вашего Балиана. Он стоит один, как дурак последний, и ничего не замечает! А там… Там ходит…. — и лицо его снова исказила гримаса ужаса. — И, чтоб вы знали, еще нет даже пяти часов! Как может быть темно в такое время?!
— Что? — Кристиан весь подобрался. — Кто ходит? Где?
— Да там же! — Ричард снова указал на проход к улице. — Человек… Не человек… С рогами. — После этих слов юноша так побледнел, что, казалось, он вот-вот упадет в обморок.
Кристиан и Юан переглянулись и, не сговариваясь, бросились назад. Ричард что-то кричал им вслед, но они не слушали.
В считанные секунды братья добрались до улицы. Там и впрямь стоял Балиан — один, он в блаженной улыбке уставился куда-то в сторону и даже не заметил их появления.
— Кристиан, там! — тихонько вскрикнул Юан, указывая в противоположную сторону. За одну из колонн скользнул человеческий силуэт, украшенный большими витыми рогами.
— Балиан! — Кристиан схватил брата за плечо и как следует встряхнул.
— Балиан! Где Розетта?
— А? — очнулся Балиан. — Ушла… А что?
— Тем лучше для нее. Здесь Таранос, вот что, — и Кристиан, вытянув меч, сделал шаг вперед.
Но пускаться в погоню не пришлось. Таранос, и впрямь притаившийся за колонной, услышал, что братьям известно его имя, и, поняв, что терять нечего, не смог удержаться от эффектного появления. Он вышел к ним с застывшей на губах жестокой усмешкой и приблизился ровно настолько, чтобы они смогли как следует разглядеть его.