Золотой пергамент
Шрифт:
— Вот и встретились, — произнес он. — А вы подросли.
— Ты! — выдохнул Балиан.
Они с Кристианом уставились на градеронца, не веря своим глазам. Дело было даже не в том, что он полностью соответствовал описанию Максимилиана. Это был тот самый человек, что шесть лет назад сжег их дом! Тогда рогов у него не было, но ошибиться было невозможно.
— Ах ты, ублюдок, — Балиан немедля обнажил меч. — Как чудесно, что ты сам сюда явился.
— Ну-ну, — ядовито ухмыльнулся Таранос. — А, может, палкой, как раньше?
— Усилия нашего отца не прошли даром, — сказал Кристиан. —
— Что? — покосился на него Таранос, настороженный началом фразы: он свято верил, что его рога — дело исключительно божественного промысла и не понял, какое отношение к этому мог иметь Максимилиан.
— Зачем ты здесь? — Кристиан не стал заострять на этом внимание. — Где пергамент?
— Не у меня, — усмехнулся Таранос. — Я пришел просто на вас полюбоваться. И на труп вашего отца, разумеется… Но это уже в прошлом… А на вас у меня много планов… Но ни один из них не мешает вашему убийству. Пусть пергамент не смог этого сделать, старому доброму кинжалу предрассудки мироздания не препятствуют.
Балиан уже не слушал ни его, ни Кристиана. Ненависть, зарожденная давним нападением, продолженная смертью отца и просто тем, что этот человек — враг Эндерглида и угроза мирозданию, слились в одно сокрушительное чувство, которое заставило его с громким ором наброситься на Тараноса. Но тот и бровью не повел — со скучающим видом он отбил нападение с помощью кольца преследователя.
— Эти фокусы тебе не помогут! — с этим криком Балиан продолжил наносить удары с разных сторон. Таранос напрягся и был вынужден немного отступить — отбивать атаки такой скорости было непросто, ведь нужно было уследить за каждым и направить силу кольца определенным путем.
Кристиан не собирался стоять в стороне и начал заходить с другой стороны — в такой ситуации было не до чести, и он был вполне готов ударить давнего врага со спины. Но Таранос разгадал маневр и придумал хитроумное решение проблемы.
Приметив застывшего чуть поодаль Юана, явно не знающего, что делать, он ловко вывернулся из-под града ударов (все-таки, преследователем Таранос был весьма неплохим и качествами по части бегства и сокрытия обладал отменными), отпрыгнул в сторону и, прежде чем Балиан настиг его, взмахнул рукой. Черная молния стрелой направилась к Юану. Балиан в испуге обернулся, на секунду упустив из вида Тараноса, но в последний момент положился на Кристиана, который рванул к младшему мальчику и успел отбить отравленный кинжал градеронца — тот не собирался терять времени даром.
В тот миг, когда Кристиан бросился вперед в надежде защитить Юана, он успел вспомнить, как испугался тогда, шесть лет назад, всепоглощающей темноты, которую представляла собой молния, выпущенная кольцом преследователя. Тогда он был готов спасти Юана ценой своей жизни. Был готов и сейчас, но он точно знал, что на сей раз Балиан не защитит их. Просто не успеет. Поэтому придется почувствовать, каково это — встретить Тьму и сгореть заживо… И все же Кристиан без раздумий решился на этот отчаянный шаг.
Он успел вовремя. Все произошло в считанные секунды, и было странно ощутить эти крошечные мгновения, растянутые в целые минуты.
Не достигнув Юана, молния попала точно Кристиану в грудь.
Вокруг плясали остатки черных искр. Он не горел. Ничего особенного не чувствовал. Все было в порядке.
— Ха! — победно вскрикнул Балиан. — Обломись, на Кристиана тоже не действует!
Лицо Тараноса перекосилось от злости.
— Будьте вы прокляты, отродья Розенгельдов, — прошипел он, вновь используя кольцо для защиты от атак Балиана.
Тот старался изо всех сил. Он бил слева, справа, сверху, но Таранос неизменно успевал выстроить себе невидимый щит. Кристиан поспешил ему на помощь, и Юан, не собираясь больше быть удобной мишенью для врага, бросился следом. Заметив это, Таранос сделал обманный выпад отравленным кинжалом и отпрыгнул еще дальше. Две молнии направились к Кристиану, но снова безрезультатно; следующая задела Юана, и мальчик онемел от ужаса, однако и с ним ничего не произошло. Тогда Таранос окончательно смирился с тем, что кольцо не действует, вытянул из ножен меч и, держа в одной руке его, а в другой — кинжал, стал отбивать удары братьев и оружием, и при помощи кольца. Расклад сил был неравный, однако Таранос как-то сумел избежать серьезных ран. Несколько раз его задел меч Балиана, но он не оставил ничего, кроме глубоких царапин.
— Очень неплохо, — Таранос, наконец, сумел переместиться на безопасное расстояние — он ловко запрыгнул на высокую ограду сада, в котором гуляли Балиан и Розетта. Теперь, чтобы достать его, Балиану и Кристиану пришлось бы проделать тот же маневр. — Вас так волную я? И нисколько не беспокоит так рано наступивший вечер?
— О чем это ты? — Балиан испепелял его взглядом.
— Думаю, мой дорогой Арес не удержался и все-таки подвел Эндерглид под власть Градерона, — Таранос расхохотался. — Не знаю, как это понравится Руэдейрхи. Но забавно думать, что Врата Рассвета здесь больше не появятся.
— Не появятся? — не мог поверить в такое Юан. — Почему? Что вы сделали?!
— Дитя негодует, — закатил глаза Таранос. — Разве не очевидно, что смена дня и ночи в Дилане происходит только потому, что его с Этериолом связывают Врата? Нет? И что же должно было произойти, чтобы дня не стало? Разрушить эту связь. Вполне так пергамент мог истолковать приказ сделать Градерон господствующим городом. Тьма поглотила свет. Прощай, Эндерглид! — и он снова расхохотался.
— Ты несешь бред! — заорал Балиан. — Юан, врежь ему!
Таранос еще не успел осознать, что значит этот приказ, отданный ребенку, как в его сторону полетел камень — Юан поднял его у ограды сада, где ровной полосой лежал гравий, и все это время прицеливался. Галька угодила бы прямиком в лоб Тараносу — но он успел отклониться, и потерей стал лишь поцарапанный висок.
— Я и забыл, что имею дело с детьми, — процедил он сквозь зубы, отирая кровь. — Не стоит тратить на вас время. — И Таранос спрыгнул за ограду сада.
— Стой! — Балиан рванул к входу и, вбежав в сад, успел заметить мелькающие вдалеке рога преследователя.