Золотой ребенок Тосканы

Боуэн Риз

Молодой человек вернулся со стулом, а затем занял свое место рядом с инспектором, явно испытывая неловкость. Ренцо стула не предложили. Он стоял за моей спиной. Теперь я была не столько смущена, сколько напугана. Ренцо, казалось, смотрел на меня с презрением. Что, если он неправильно переведет мои ответы, чтобы выставить меня виновной в убийстве Джанни? Мое сердце билось, как птица в клетке.

— Итак, — начал инспектор, — ваше имя, адрес и цель визита.

Я посмотрела на Ренцо, желая показать, что недостаточно хорошо понимаю даже такие простые слова. Затем

медленно произнесла свои имя и адрес.

— Я приехала сюда, потому что мой отец, англичанин, был летчиком. Во время войны его самолет сбили неподалеку отсюда, и я хотела увидеть эти места.

Ренцо перевел. Инспектор кивнул и снова спросил:

— Когда вы прибыли в этот город?

— Всего два дня назад. — Хотя мне самой казалось, что прошла уйма времени.

— Это вы обнаружили тело Джанни Мартинелли?

— Мы нашли тело вместе с синьорой Россини. Я сплю в маленьком домике в глубине ее сада. Вода поступает из колодца за домиком. Я хотела принять душ, но воды не было. Я нашла хозяйку и попросила ее помочь мне. Вместе мы подняли тяжелую крышку колодца и увидели тело. Мы обе испугались и закричали.

Инспектор выслушал перевод, а затем некоторое время наблюдал, как молодой полицейский записывает. Потом снова посмотрел на меня:

— Что вы сделали далее?

— Мы отправили дочь синьоры за карабинерами. Они пришли и вытащили тело из колодца. Это оказалось не так-то легко. Кто-то сунул его туда вверх ногами, чтобы голова оказалась в воде. Ужасно!

— Вы опознали этого человека, когда его вынули?

— Да. Я видела его накануне вечером.

— Вот как? Так вы были знакомы?

— Нет. Он просто находился среди местных мужчин, которые сидели у траттории на площади. Я подошла к ним и спросила, помнят ли они моего отца, но никто из них не вспомнил.

— И всё?

— Да, — кивнула я. — Это был единственный раз, когда я видела этого человека.

— А я слышал кое-что другое. — На лице инспектора появилась неприятная ухмылка. — Например, что Джанни весьма заинтересовался вами. И даже пытался флиртовать. А также предложил показать вам свою ферму.

Ренцо, когда переводил мне эти слова, выглядел смущенным.

— Мне он показался просто дружелюбным, — возразила я. — Я сказала мужчинам, что хотела бы увидеть окрестности, и этот человек, Джанни, предложил показать мне, как он делает сыр.

— Как он делает сыр? Вот как это теперь называется? — Инспектор посмотрел на молодого агента и усмехнулся.

Моя тревога понемногу перерастала в гнев.

— Инспектор, я сидела за столом с другими мужчинами. Они засмеялись и сказали, что от Джанни мне следует ждать подвоха, и я поняла, что мне не стоит ему доверять. Поэтому, когда он предложил проводить меня домой, я отказалась. К счастью, другой человек по имени Альберто сказал, что проводит меня, потому что все равно идет домой мимо фермы Паолы.

— Так это был последний раз, когда вы видели Джанни?

— Первый и последний раз.

Повисла долгая пауза, во время которой инспектор буравил меня взглядом.

— А скажите мне, синьорина Лэнгли, это обычное

дело в вашей стране, что девушка подходит к столу, за которым сидят одни мужчины, и принимает у них бокал вина? Разве это приемлемое поведение?

— Во-первых, я не девушка, а женщина двадцати пяти лет и, кроме того, будущий адвокат, — парировала я. Мне показалось, что я увидела какую-то реакцию на слово «адвокат». — А во-вторых, я лишь хотела что-то узнать о своем отце, и не понимаю, что опасного в том, чтобы подойти к кому-то у всех на виду посреди городской площади. Я не отказалась от бокала вина, потому что в противном случае это было бы невежливо.

— А что потом?

— Потом я пошла домой. Я уже сказала вам, что человек по имени Альберто предложил проводить меня, потому что ему было со мной по пути. Я приняла его предложение, так как уже темнело. Он проводил меня до входной двери. Я поблагодарила его и пошла ужинать с синьорой Россини и ее дочерью. Потом я пошла спать. Это все, что я могу вам сообщить.

— И вы ничего не слышали после этого? Человека убили, сбросили в колодец рядом с вашим домом, а вы ничего не слышали? Я нахожу это не просто странным, а невероятным.

— Я выпила вина, — сказала я, — к которому не привычна, и поэтому спала куда крепче, чем обычно.

Инспектор издал странный звук, нечто среднее между кашлем и смехом.

— Вы знаете, что я думаю? — спросил он. — Я думаю, что Джанни был вами очарован. Молодая женщина из далекого города, со взглядами, может быть, более вольными, чем у местных девушек. Он наверняка был наслышан о лондонских девушках и их поведении. И решил взять быка за рога. Он проник в ваш дом той же ночью, чтобы увидеться с вами. И попытался навязаться вам. Сопротивляясь, вы ударили его камнем по голове и сбили с ног, а затем, испугавшись того, что совершили, сунули тело в колодец.

— Это абсурд, — сказала я, глядя на Ренцо, который все это переводил. — Мне ни за что не хватило бы сил свалить такого мужчину, как Джанни, с ног, если бы он на меня напал.

— Хорошо, скажем, вы оттолкнули его. Похвальное действие для честной молодой женщины. Он споткнулся, упал и ударился головой о камень. Не убийство, а самооборона. Это можно понять. Любое жюри присяжных согласится, что вы защищали свою честь.

Он снова сделал паузу.

— Но это неправда! — возмутилась я. — Как бы я смогла сбросить его тело в колодец? Я же сказала, что мне не удалось поднять крышку в одиночку.

— Значит, вы подговорили синьору вам помочь. — Он снова погрозил мне пальцем. — Вместе вы сбросили бедного парня в колодец, где он и утонул.

Я глубоко вздохнула, стараясь сохранить спокойствие, пока Ренцо переводил.

— Если бы я сделала, как вы говорите, и засунула его тело в колодец, то зачем мне было объявлять синьоре утром, что у меня нет воды для душа? Стала бы я снимать крышку и, найдя тело, звать карабинеров? Нет, я бы промолчала. Я бы тут же покинула городок, села на первый же поезд обратно в Англию, и к тому времени, когда кто-нибудь обнаружил тело, меня бы уже и след простыл.