Золотой век
Шрифт:
— Итак, через пять дней мы будем…
— Через пять дней мы будем спасены? Ведь это ты хотел мне сказать, мой брат?
— О, если бы так было, Ольга!
— Так и будет, верь и надейся! С нами наше мужество, наша твердость, наша молодость. Ведь так я говорю?
— Да, да, так, Ольга, ты при своей чудной красоте еще обладаешь мужеством и твердостью. Я надеюсь, что с тобой не пропадешь.
— Нет, нет, мой брат, мы вернемся в паше отечество и там ждут нас, тебя — невеста, а меня — жених… Ну, мне пора,
Серебряков с каким-то немым восторгом долго смотрел ей вслед.
Быстро прошло пять дней.
И вот в назначенное время к Серебрякову в сад, среди глубокой ночи, вышла русская невольница.
Красавица была в каком-то возбужденном состоянии; она была бледна и дрожала как в лихорадке, красивые глаза горели и ноздри широко раздувались. В руках у молодой девушки был какой-то узел.
— Вот возьми, тут плащ, закутайся в него, а это вот кинжал и его с собой прихвати, может, он тебе так же сослужит службу, как сейчас, мне сослужил, — поспешно проговорила Ольга и вынула из узла широкий плащ и кинжал с рукояткой, осыпанной дорогими каменьями.
Серебряков накинул на себя плащ и взял кинжал.
— Ольга, ты убила Гемира? — тихо спросил он.
— Я отомстила только за свой позор, — тихо, но значительно ответила красавица.
— Несчастная, что ты сделала?
— То, что должна была сделать всякая девушка, дорожившая своей честью.
— А если поймают… ведь тогда ждет тебя страшная, мучительная смерть!
— О, я не такова, мой брат, и живая в руки не отдамся… Ну, что же ты стоишь? Бежим скорее, и то я опоздала, а капитан нас ждет давно.
— Забор высок, Ольга, через него не перепрыгнешь, — заметил Серебряков.
— Пойдем в ворота.
— Ворота на замке.
— У меня есть «разрыв-трава» — перед такой травой не устоит ни один замок, — насмешливо проговорила красавица.
— Ты шутишь?
— О, до шуток ли теперь, мой брат. Ну, идем же… Идем скорее.
— Я готов, идем.
Ольга и Серебряков тихо подошли к воротам; ворота были на замке.
— Ну, где же твоя «разрыв-трава»? — спросил у молодой девушки Серебряков.
— А вот, — ответила ему Ольга, показывая на свой кинжал.
Проговорив эти слова, она быстро скрылась за дверью каменной сторожки, находившейся у самых ворот.
Ольга скоро вернулась из сторожки; в одной руке у ней был окровавленный кинжал, а в другой — большой ключ от ворот.
— Ольга, ты убила сторожа! — с ужасом воскликнул Сергей Серебряков, увидя кинжал, с которого капала кровь.
— Нет, только ранила, — холодно ответила ему красавица и добавила:
— Возьми у меня ключ
— Сейчас, сейчас.
Серебряков отпер замок и отворил калитку в железных воротах.
— Вот мы и на свободе, — переступая порог калитки, с радостью проговорила молодая девушка; она быстро направилась по дороге к морскому берегу.
Серебряков последовал за ней, дивясь ее отваге и неустрашимости.
Ночь на этот раз была мрачная, темная, в воздухе сильно парило и предвещало грозовую бурю.
Ночь была настолько темна, что Серебряков шел ощупью за Ольгой, а та ступала твердо и уверенно, было видно, что дорога ей хорошо известна.
— Дай руку, брат, ты идешь слишком медленно, а нам надо поспешить… скоро корабль отплывет от берега…
— Послушай, сестра, если капитан изменит и отдаст нас в руки наших врагов-турок, тогда что?
— Ты слишком мнителен, брат.
— Но ведь случиться это может.
— Да, может, но только тогда капитан должен проститься с жизнью.
— Неужели ты и его убьешь?
— За предательство возмездие получит он, — спокойно промолвила красавица.
Как ни быстро они шли к пристани, но все же их на дороге застала страшная грозовая буря.
Оглушительно загрохотал гром; молния прорезывала небо и ослепляла путников… Поднялся вихрь. Серебряков, редко видавший такую грозу, которая бывает только на юге, не мог не сробеть и не растеряться.
Только одна красавица Ольга осталась невозмутимо спокойна; она не шла, а скорее бежала, таща за руку бедного Серебрякова, который едва мог за ней успеть.
— Еще несколько шагов, мой брат, и мы у пристани. Не бойся вихря и грозы, это для нас хорошо — в такую непогодицу за нами не пошлют погони… Ну, вот и пристань, тут нас должна ждать лодка, — смело проговорила Ольга.
Она и Серебряков вошли на пристань.
XXII
Серебряков и его спутница увидали на пристани какого-то закутанного в плащ человека высокого роста.
Ольга подошла к нему и сказала несколько слов на непонятном для Серебрякова языке.
Незнакомец в плаще кивнул ей головою и молча показал рукою на небольшой ялик, который подбрасывали морские волны, как ореховую скорлупу; в ялике был один гребец, он причалил ялик к самой пристани.
— Садись, — проговорила Серебрякову Ольга, показывая на ялик; она сама легко в него вспрыгнула; рядом с ней поместился Серебряков. Незнакомец в плаще махнул рукою, и ялик быстро отчалил от пристани и понесся по морю.
— Кто это, ты знаешь? — спросил Серебряков у Ольги, показывая на оставшегося на пристани незнакомца в плаще.
— Это капитан того корабля, который повезет нас в Крым, — ответила ему молодая девушка.
— Почему же он не поехал с нами?