Золотые ласточки Картье
Шрифт:
– А остальные?
– Так или иначе причастны. И вот почти сразу после приезда гости начинают пропадать.
– Мрачновато, – оценила Софья. – Это… триллер какой-то получается.
Артем кивнул.
Странно, здесь, у воды, на солнце, вовсе не думалось о том, что Марго убили. А если и убили, то какое Софье до нее дело? Она, Софья, сама по себе. И про Анну не знала… и вообще, здесь если не случайно, то…
– Думаешь, тебя не тронут? – Артем лег, закинув руки за голову. Глаза закрыл.
– За что меня трогать?
– Просто так, ты ведь сестра…
– Двоюродная.
– Ну да, – Артем глаз не открыл. – Только для мстителя ненормального это значения не имеет. Хочешь скажу, что он подумает?
– Скажи.
– Подумает, что ты, Софья, жила в достатке и спокойствии, рядом с папой и мамой, а Аннушка сиротой росла… кстати, братца ее это тоже касается.
– Витька не виноват и…
– И ты не виновата, – перебил Артем. – Жизнь так сложилась. Но мы говорим о логике человека больного, а потому априори предвзятого. Для него Анна – святая, а остальные – расходный материал.
– Ты о Ваське?
– О Ваське? – он повернулся к Софье. – О Ваське… И о Стасике… пара героев… ты знаешь, они и в универе постоянно вместе ходили, едва ли не за руку. Мы с Тамарой… про них даже шуточки ходили, ну, сама представляешь, какого пошибу…
– Друзья навек…
– Вроде того. И вот что я тебе скажу, Аньке удалось вбить в эту дружбу клин. Стас на нее запал. Нет, конечно, он всем видом показывал, что вроде как не при делах. Все-таки она невеста лучшего друга… Но когда Васька отворачивался… он Аньку сожрать готов был. Глазами, – уточнил Артем. – Исключительно глазами… а когда ее убили, бедолага в депрессию впал и выпал едино Маргошиными стараниями.
Артем замолчал.
Софья тоже молчала, потому что не представляла, что именно сказать. И вообще, ждут ли от нее слов? Ее настойчиво втягивали в чужую историю, и надо было бы сопротивление оказать, но… какой она была, та потерянная сестра? И вправду расчетливой стервой? Или же, напротив, человеком, который просто пытался использовать свой шанс в жизни? Плохо это или хорошо? Не Софье судить.
– И еще, – Артем все-таки первым не выдержал молчания. – Ты слишком на нее похожа, чтобы… Понимаешь, кто бы ни убил Анну, он сделал это не намеренно, поддался искушению… а значит, он больной человек. Уезжай, не дразни его.
– Я подумаю.
На этом беседа оборвалась. Артем сел и, глядя на воду, предложил:
– Выходи за меня замуж.
– Что?
– Ну… ты же мужа искать приехала? А я жену. Будем считать, что мы друг друга нашли.
– Вот так просто?
– Почему нет? Я не урод. Материальных проблем не имею. Есть кое-какие обязательства, но бывшая тебя не побеспокоит. У нас договоренность, квартирка опять же есть, почти ремонт закончил… Средства есть.
– С чего вдруг такая щедрость? – это предложение поставило Софью в тупик. Себя завидной невестой она не считала.
– Ты не уродина, – принялся перечислять Артем. – Не истеричка, что гораздо важнее. Уравновешенная, с чувством юмора, опять же без материальных проблем и со своей квартирой. Тебе обрыдло жить одной… ты не молодеешь…
– Не очень, – Софья прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Вот, значит, какое она производит впечатление. Женщина с неустроенной личной жизнью. Такая небось всякому предложению обрадуется… он ведь и вправду симпатичный. Не пьет. Курит, но почти все курят. А что, может, и вправду выйти замуж? Надолго не сложится, потому как Артем для семейного бытия не предназначен. Загуливать начнет. Или влезет в очередную аферу… Откуда это Софье знать? Она знала, словно вся их будущая возможная жизнь вдруг промелькнула перед глазами. Скромная свадьба, ради которой Лялька заставит купить новый костюм. Тихие посиделки в ресторанчике средней руки, чужой человек в Софьиной квартире, которого надобно считать родным. Муж ведь.
Завтраки на двоих. Разговоры ни о чем, с каждым днем затухающие все быстрей. Его дела неинтересны Софье, ее ему – тем более. Он врет о занятости и командировках. Она верит и даже испытывает облегчение, что у него есть любовница, которая отвлечет от Софьи, – ей в тягость все его внимание. Быть может, она все-таки забеременеет, не потому, что хочет детей, но просто принято так… и вообще, тоска, серость и безысходность. Он примет новость без радости, но со смирением.
Жуть какая.
– Спасибо, конечно, – осторожно сказала Софья, поднимаясь. Пиджак она отряхнула и сбила юркого паучка, который норовил забраться в рукав. – Но… я пока замуж не хочу.
– Потом не возьмут, – Артем пиджак принял.
Улыбался, но как-то вот… нехорошо улыбался.
– Возьмут, – Софья глядела в глаза. – Одинокую, без материальных проблем и с квартирой всегда возьмут.
Наверное, это было цинично.
Артем рассмеялся.
– Ты забавная, – он провел ладонью по Софьиной щеке, и это прикосновение едва не заставило ее отпрянуть. – Уезжай, сегодня же.
– А то?
– А то хуже будет.
Он остался. Стоял, смотрел. С улыбкой, которая больше на оскал походила. С искорками бешенства в глазах. С ненавистью, причины которой были Софье непонятны.
Захотелось бежать. Подхватить юбки и по тропе… опрометью, спеша добраться до дома, пока…
– А что вы тут делаете? – раздался голос, и Артем отпрянул, разрывая нить взгляда.
– Ничего, – сказал он и пиджак на другую руку перекинул. – Разговаривали… и показывал вот Софье пруды… замуж звал.
– И как? – поинтересовался Стас.
– Никак. Не пошла.
– Разумная женщина, – Стас выглядел усталым.
– Что ж… тогда сам с ней и общайся. А я пойду.
Действительно ушел, провожаемый двумя взглядами.
– Он тебя напугал? – поинтересовался Стас, потирая глаза.
– Немного, – Софья выдохнула с немалым облегчением. Показалось вдруг, что, если бы не Стас, с ней произошло бы… что? В пруду бы утопил?
– Чем?
– Он хотел, чтобы я уехала. Сказал, что так будет лучше.
– Возможно, будет, – согласился Стас, падая на траву. – Если хочешь, я отвезу тебя в город.
– Не хочу.
Если у Софьи вдруг появится желание сбежать, она сама до станции доберется. От деревни, между прочим, рейсовый автобус ходит.