Золотые ласточки Картье
Шрифт:
– Почему? Любопытство замучило?
– И оно тоже, – со Стасом было много проще. – Он считает, что твой друг… и ты… что вы собрали всех здесь, чтобы убить… отомстить…
– Чушь какая.
– Но Марго пропала…
– Марго слишком много знала, – сказал Стас, вытягивая ноги. – И пыталась этим знанием воспользоваться. А шантаж, дорогая моя, никогда и никого до добра не доводил.
– Это ты мне…
– Просто информирую… Марго ищут.
– О да, заметно.
– Не заметно, но ищут, – упрямо повторил Стас. – У…
– Тело?
– А какие еще варианты?
– Тебе ее не жаль?
– Жаль, – Стас повернулся к пруду. – Я ведь был в нее влюблен… казалось, что на всю жизнь, и вообще… без нее жизни нет… но она выбрала старого профессора… Знаешь, почему?
Софья не стала отвечать.
– Потому что не верила, что у нас получится, у меня и у Васьки. Она требовала, чтобы я помирился со своими… мы ссорились с ней… постоянно ссорились, но все равно я ее любил. Казалось, что она меня тоже. А ссоры – это так, пустое… а на деле… ей нужен был состоятельный супруг. Вот и нашла мне альтернативу. Маргоша железной была.
– Зачем ты мне это рассказываешь?
– Просто так… или, может, мне тоже охота с кем-то душевными переживаниями поделиться.
– Со мной?
– Почему нет. Ты в этой истории человек посторонний, можно сказать, независимый.
Софья фыркнула. Еще бы судьей ее назвал третейским. Ну-ну…
– Артемки не бойся.
– А кого бояться?
– Никого не бойся, – Стас протянул руку. – Пойдем домой. Или еще погулять хочешь?
Увы, нынешние разговоры на корню убили желание прогулки совершать. По дороге домой Софья думала о том, кто и за что мог убить ее сестру. И Маргошу. И вообще, что вся эта история донельзя мутная, странная.
Когда впереди показалась белая громадина дома, Софья не выдержала, спросила:
– Ты знаешь, что Витюша – брат Анны?
– Даже так? – Стас нисколько не удивился. – Я предполагал, что родственник, но вот брат…
– Единокровный. Кажется, это так называется, когда мать одна, а отцы разные. Твой друг хорошо подготовился. Надеюсь, он не думает, что Витюша виноват.
– А он мог?
– Убить? Не знаю. Но изнасилование… В этом есть что-то извращенное. А на извращенца Витюша не похож и…
Стас дернул за руку и нырнул в кусты сирени, потянув за собой Софью. Прежде чем она успела возмутиться, все-таки девушка приличная и с малознакомыми типами по кустам не хаживает, он закрыл рот ладонью и прошептал:
– Смотри.
Непохожий на извращенца Витюша крался вдоль дома. Он шел на полусогнутых ногах, сгорбившись, то и дело останавливаясь, прислушиваясь к чему-то.
– Что он?
– А я откуда знаю? – отозвался Стас. – Посмотрим?
Игра в шпионов? С другой стороны, почему нет?
Витюша остановился под окном и, поднявшись на цыпочки, попытался в это
– Интересно, – сказал Стас, дыша в затылок.
Нет, интересно, конечно, но в затылок-то зачем? От этого Софье становилось горячо и жуть до чего неудобно. Она попыталась вывернуться из объятий, но Стас держал крепко и еще прошипел:
– Тише, а то выдашь. Подумают, что мы подсматриваем.
– Так мы и подсматриваем, – ответила Софья.
Окно открылось, и из него выглянула Ника.
Ника? И Витюша?
– Уходи! – прошипела она.
– Дверь открой, – Витюша подбросил камушки на ладони.
– Нет.
– Хорошо, тогда здесь поговорим.
– Нам не о чем с тобой разговаривать!
– Ника, не злись…
Она закрыла окно, и Витюша бросил в него камушек. Потом второй… третий… Благо камней хватало. На втором десятке Ника сдалась. И окно вновь распахнулось.
– Говори!
– Я тебя люблю, – сказал Витюша, оставшиеся камни пересыпая в карман. – Я всегда тебя любил. И был дураком, что позволил уйти. Эту ошибку я хочу исправить.
Ника молчала.
– Выходи…
– Через окно? – ядовито поинтересовалась она.
– Через окно. Я тебя поймаю. Ник… пожалуйста…
– Мне переодеться надо, – Никин голос дрогнул.
– Я подожду.
Он и вправду ждал, а с ним ждала и Софья, которой было до ужаса неловко, потому как получалось, что она, Софья, пусть и не по собственной воле, но лезет в чужую частную жизнь.
И пяти минут не прошло, как Ника показалась вновь.
– Ты здесь? – и со страхом, и с надеждой спросила она. А Витюша лишь руками развел, мол, куда ему деваться-то…
– Спускайся. Я тебя поймаю.
– Надо же… кто бы мог подумать, – Стас прижал Софью еще крепче.
Ника в джинсах и клетчатой рубашке выглядела, мягко говоря, непривычно. Из окна она выбралась и, спрыгнув на землю, стиснула Витюшину руку.
– Обалдеть, – только и сказал Стас, и Софья мысленно с ним согласилась. Нет, Витюша взрослый мальчик, но… он ведь понимает, что мама его Никушу точно не одобрит.
На руки подхватил. Закружил. Но почему все-таки через окно?
– Бестолочь, – мягко сказала Никуша. – Какая же ты, Витька, бестолочь… Потерпеть не мог?
– Не мог. Хватит. Натерпелся уже.
Он поцеловал ее и отнюдь не в щеку.
– А если кто увидит.
– Кто?
– Кто-нибудь, – Никуша его обняла и голову на плече пристроила. – Если догадается, что… что мы давно знакомы.
– Это не преступление.
– Смотря насколько давно, – тем же шепотом произнес Стас. – Одно дело – год, и совсем другое…
– Прекрати, – Ника попыталась вырваться из объятий кавалера. – А то я закричу…
– Кричи, – отпускать ее Витюша не был намерен. – Кричи, и я всем расскажу.