Золотые ласточки Картье
Шрифт:
– Что?
– Что ты обещала выйти за меня замуж.
– Когда?
– Тогда…
– Все изменилось, – почему-то Никин голос дрогнул, и вообще… выглядела она совершенно несчастной. Софье показалось, что еще немного, и Никуша расплачется.
– Я сглупил и… и очень раскаиваюсь. Простишь?
– А ты меня?
Он кивнул, добавив:
– Давно простил… Ника, – Витюша встал на одно колено, вытащил из кармана коробочку весьма характерного вида. – Выходи за меня замуж.
– Ты…
– Так
– Вот, значит, как, – очень тихо, на ухо, произнес Стас. – Эта парочка знакома не просто давно… Очень давно…
– Ты согласна? – потребовал Витюша, и Ника решилась.
– Согласна…
– Поздравляю! – громко сказал Стас, выбираясь из кустов. И Софью за собой потянул. Никогда прежде она не чувствовала себя настолько дурой. – И очень рад, что у вас все наконец сладилось.
– Ты… – Ника полыхнула, а с ненавистью откровенной глянула почему-то на Софью.
Она-то в чем виновата?
– На свадьбу, надеюсь, пригласишь, – Стас Нику приобнял. – А заодно расскажешь, где и когда с женихом познакомились…
– С какой стати?
– Ну как же, дорогая, мы ведь старые друзья, я за тебя очень волнуюсь. А вдруг он – непорядочный человек, вдруг просто голову тебе морочит… или вообще убийца.
– Стас!
– Что?
– Знай край, – Ника стряхнула его руку. – Мы… давно не виделись.
– Очень давно, – сказал Витюша и невесту обнял. – Со смерти Анны…
– Не хотите ничего объяснить?
– Не хотим, – Витюша придержал Нику, которая явно хотела отнюдь не объяснить, а возмутиться. И как ни странно, легкое прикосновение ее успокоило. – Но объясним. Я объясню. Нику не впутывайте, она здесь ни при чем. И еще…
Он огляделся.
– Давайте поговорим не здесь. В саду, кажется, беседка имелась.
Беседка стояла в кустах дикого шиповника, и Софья подумала, что вряд ли кто-то эту беседу сможет подслушать: кусты выглядели колючими и очень недружелюбными.
– Рассказывай, – потребовал Стас, глядя Витюше в глаза, и тот не смутился, взгляда не отвел, но заговорил спокойно.
…с Никой Витюша познакомился совершенно случайно.
Заехал к Аньке, которую не застал дома. Зачем? Он уже и не помнит, только то, что увидеть ее надо было срочно, вот и потянулся в институт. А там Ника.
Сидит на подоконнике, смотрит в окно, курит.
– Курить вредно для здоровья, – сказал Витюша, а Ника повернулась к нему и хмыкнула:
– Жить вообще вредно для здоровья, дядя.
Дядей Витюшу еще не называли. Да, он был старше и Аньки, и этой светловолосой девицы в джинсовом комбинезоне, который на ней просто-напросто висел. Шлейки
– Чего надо?
– Ничего. Просто смотрю.
– Нравлюсь?
– Нравишься, – честно ответил он. – А вообще у меня сестра здесь учится.
– Да?
Девица посмотрела на него ничуть не более благосклонно, но куда более внимательно.
– Как звать?
– Меня или сестру?
Она задумалась на секунду:
– И тебя, и сестру.
– Ее – Анна…
– Анька? – Девица скривилась и, отвернувшись к окну, буркнула: – Стерва твоя Анька…
Сигарету она затушила о стекло, с подоконника спрыгнула, но неудачно. Тонкий каблучок хрустнул, и нога подвернулась. И этой малости хватило, чтобы девица расплакалась.
Она ревела громко, со всхлипами и подвываниями, и выглядела настолько жалкой, что Витюша обнял ее. Девица же, уткнувшись в его плечо, дрожала и часто, судорожно всхлипывала.
– Ну, будет, будет уже… – Витюша совершенно не представлял, как надлежит утешать рыдающих девиц, а потому просто гладил ее по голове, по волосам, собранным в куцый хвостик, и повторял, что все непременно наладится. От девицы пахло сигаретами и мятными леденцами, и еще духами, какими-то легкими, сладковатыми. Запахи эти кружили голову.
Когда девица успокоилась и отстранилась, Витюша испытал острейшее разочарование.
Нет, девушки у него были, случались романы, что в университете, что на работе, но… отношений настоящих не складывалось. И не в маме дело, хотя в ней тоже. Просто не получалось.
– Что, страшная? – сиплым голосом поинтересовалась девица, размазывая по лицу остатки макияжа.
– Нет, – ответил Витюша и понял, что правду сказал.
– Врешь.
– Нет. Вот, возьми, – Он протянул платок, и девица приняла. – Мороженого хочешь?
– Я?
– Ты, конечно.
– Мороженого? – она уставилась на Витюшу, словно он предложил что-то неприличное.
– Мороженого. Здесь неподалеку кафешка есть. Очень приличное мороженое… и еще кофе. Кофе с мороженым очень вкусно.
– А… сестра твоя?
– Моя сестра от меня никуда не денется.
– Это уж точно, – девица мазнула ладонью по распухшему носу и представилась: – Ника. Вероника, но все меня Никой зовут… и ты зови.
– Виктор.
– Витька… слушай, Витька, ты не обижайся, но я не в настроении.
– Заметил, – отпускать упрямую девицу Витюше не хотелось. – Но мороженое удивительным образом способно повышать настроение девушкам.
– Не отстанешь?
Витюша пожал плечами: нет. Прежде за собой он не замечал этакой настойчивости, напротив, в отношениях с девушками Витюша был даже робок, но тут он осознал, что если просто уйдет, то больше никогда не встретится с ней.