Золотые земли. Птицы Великого леса
Шрифт:
Третьяна кинулась к Даре, как только её заметила, вцепилась в её руку.
– Госпожа лесная ведьма, что сказал Великий князь?
Два гридня появились точно из ниоткуда и встали по бокам от Дары.
Великий князь не стал никого ждать, вместе со Стрелой и Весей он пошёл вперёд.
– Тебе всё Третьяк объяснит, вон он, – махнула рукой в спешке Дара. – Я всё князю рассказала, попросила тебя ко мне определить. Он обещал с князем Чернеком поговорить. Завтра утром тебя ко мне отправят, – затараторила Дара, оглядываясь на Ярополка. – Завтра, завтра
Третьяна воскликнула что-то ещё, но Дара уже торопилась следом за князем. Гридни шли за ней, не отставая.
Наконец они оказались на улице. Ночь уже опустилась на город. Шёл снег, занесло все тропинки у княжеского крыльца. Дара нагнала князя и пошла за ним, бок о бок рядом с сестрой.
– Надвигается пора метелей, – сказал будто самому себе Ярополк. – Зима всегда под конец злится, чувствует, что проходит её время.
Дара повыше задрала меховой воротник, когда краем глаза увидела расплывчатую тень в стороне. Она повернула голову, прищурилась, разглядывая поставленные у ворот столбы. Некоторые из них будто покачивались. Шёл снег, и разглядеть ничего не было возможным.
– Что это?
– Виселица, – равнодушно бросил через плечо Снежный князь.
– Что?
Веся взяла её за руку, пытаясь успокоить, но сама опустила голову и теперь смотрела строго себе под ноги.
– Зачинщиков погрома решили повесить в нескольких местах города, – пояснил Стрела беззаботно. – Ещё на торговой площади висят и у Дальних ворот на Стрельной улице. Чтобы неповадно было.
Гридни обогнали их, пошли впереди, неся в руках пламенники. Так они провели их по улицам Лисецка к Дальним воротам. Чем ближе они подходили к крепостным стенам, тем беднее становились избы. Многие горожане до сих пор жили в низких землянках.
– Какой уродливый всё-таки город, – пробормотал Стрела.
– Так рдзенцы же строили, – усмехнулся презрительно Ярополк.
– Рдзенцы? – с удивлением переспросила Веся.
Удивительно, но князь её услышал.
– Несколько веков назад здесь правил рдзенский князь по прозвищу Лисица. Якобы однажды его предок охотился в округе за лисой и решил основать город.
– Лисица охотился за лисой, – хихикнула Веся.
– Лисицей он, точнее, его потомки стали называться как раз после него. Якобы князь нагнал лису, а она вдруг обратилась девицей. Князь влюбился и взял её в жёны. Вот их потомков и прозвали Лисицами.
Глаза Веси заблестели, взгляд стал мутным. Красивая была история.
– Лисецк старый город, – добавил Стрела. – Может, старше всех остальных в Ратиславии.
Улица, на которой раньше жила Третьяна, стояла на самом краю. За ней начинались поля, ещё дальше чернела полоска леса. Изба оказалась скромная и совсем простая, даже в Заречье встречались дома побогаче. Из всех украшений и оберегов были только деревянный конёк на крыше и вырезанный над калиткой кот.
– Добро пожаловать в новый дом, – пожелал князь. – Утром там прибрались и всё вычистили, так что обживайтесь. Изба скромная, но добротная.
– Зато своя, – сказал
– Жалко, котика нет, чтобы пустить его вперёд нас, – вздохнула Веся.
– Вот тебе котик, прямо на калитке, – Стрела вскинул руку, подпрыгнул, коснувшись живота деревянного кота.
Все ждали, что Ярополк зайдёт первым, как почётный гость, но он остался стоять у крыльца.
– Я к вам в гости приду в другой раз, пока осмотритесь сами, – сказал он.
Оглядываясь на князя, по одному они стали подниматься на крыльцо. Дара шла последней, и её Ярополк остановил.
– Подожди. Поговори со мной, Дарина, – попросил он куда менее требовательно, чем обычно. – Вы, парни, погуляйте пока, – сказал он гридням и забрал у одного из них пламенник.
Стрела и Веся зашли внутрь, бросая любопытные взгляды на Дару, гридни ушли вверх по улице, и Дара осталась наедине с князем.
Трещал мороз. В отблеске пламенника видно было, как кружил снег и снежинки таяли от близости огня.
Ярополк воткнул пламенник в сугроб так, что только головка его осталась на поверхности, растапливая снег вокруг.
– Тебе нравится здесь?
– Не знаю, я ещё даже не зашла внутрь, князь, – улыбнулась Дара. – Но я очень благодарна тебе. Я и сама хотела попросить поселить меня подальше от княгини.
– Ближе к лесу, – добавил Ярополк.
Дара растерялась. Он был прав. Пусть лес пугал теперь, но в посаде, где дома были ниже, а деревья ближе, ей стало легче на душе.
– Я так и подумал, что во дворце тебе не по себе. В Златоборске, помнится, ты всё норовила убежать к реке. Здесь тебе будет спокойнее? – Дыхание его обращалось в пар, когда он говорил, и Дара невольно вспомнила, какими горячими были его губы. – Вдалеке, одной, без людей?
– Вряд ли я останусь одна. Со мной Веся.
– Ты любишь её.
Даре послышалось удивление в голосе.
– Конечно.
– Хм? – хмыкнул себе под нос Ярополк. Борода его побелела вокруг рта, покрывшись инеем. При свете пламенника ледяные голубые глаза казались теплее и мягче обычного.
– Что странного? – оскорбилась Дара. – Ты же любишь своих братьев.
– Я бы не бросил всё ради них.
– Но…
– У меня есть куда более важные обязанности.
Дара замотала головой, точно сбрасывая его слова с себя вместе с осевшим на волосы и плечи снегом.
– Но ради брата и отца…
– Я не кинулся бы спасать их, сломя голову, если бы были дела важнее. А они всегда есть. Осуждаешь?
Девушка пожала плечами.
– Не мне тебя осуждать, Великий князь, на мне грехи пострашнее.
– Так в этом уверена? – улыбка у Ярополка вышла кривая. – Много ли ты обо мне знаешь?
Дара не нашлась, что ответить, и, растерявшись, принялась разглядывать снег, круживший вокруг горящего пламенника.
– Я люблю своих братьев, – сорвалось неожиданное признание с губ князя. – Брата, он один у меня остался, – поправился он. – Но я не стал бы жертвовать собой ради него. Есть причины, по которым я должен жить.