Золотые земли. Птицы Великого леса
Шрифт:
– Выглядэшь похано, – презрительно прищурилась она, задрав гордо голову.
Мужик ногой подтолкнул к нему свёрток одежды и старые дырявые сапоги.
Вячко с отвращением посмотрел на обувь, но поспешил обуться. От сапог воняло так, будто в них кто-то умер.
– Погано, – тяжело дыша и облизывая пересохшие губы, выдохнул Вячко.
– Что? – девушка свела на переносице чёрные брови.
– Правильно говорить: погано.
– Я хорошо знаю твой язык, – надменно и неожиданно почти чисто произнесла девушка и мотнула головой. Раздался весёлый перезвон – на концах
Вячко хотел выразить сомнение, но зашёлся очередным приступом кашля.
Девушка сняла с плеча бурдюк и отдала княжичу. Он едва удержал его в слабых руках, зубами выдрал пробку и жадно отпил. Сухое горло раздирал кашель. Вячко громко глотал воду, задрав голову. Он принял питьё у незнакомцев, ничего не спросив, понадеявшись лишь на удачу. Разве не дурак?
Бородач стоял рядом, не говоря ни слова, и ждал. Когда Вячко наконец напился, то развернул свёрток, это оказался мужской тёплый кафтан, какой принято было носить в вольных городах: подбитый овечьей шерстью, расшитый диковинными узорами. Вонял он ещё хуже, чем сапоги. Но холод беспокоил куда сильнее, чем запах.
Вячко попытался подняться, но руки задрожали и подогнулись, тогда он просто сел на зад, оглядываясь по сторонам. Сознание лихорадило, и ясность мысли вернулась не сразу.
Яма, в которой его держали, находилась в безлюдной степи. Куда ни глянь вокруг – ничего, только редкие низкие кустарники, выглядывавшие из-под снега. Чуть в стороне паслись четыре лошади, навьюченные большими мешками, а ещё дальше у потухшего костра лежали три неподвижных тела.
Вячко нахмурился. Ясно стало, откуда взялись и сапоги, и кафтан. Похоже, в них и вправду кто-то умер.
– Кто вы такие?
Девушка горделиво задрала подбородок, разглядывая княжича. Она накрутила конец верёвки себе на запястье. Ветер трепал её длинный красный платок, пытаясь сорвать с головы.
– Мы спасли твою жизнь, княжьич, что ещё ты хотешь знать?
Вячко заворожённо наблюдал, как девушка крепче перехватила поводок, и в груди у него всё холодело. Раз незнакомцы убили его похитителей, то стоило бы принять их за друзей, но слабо верилось в такую удачу. Кто мог послать их? Купец Вихрор, в доме которого их схватили? Какой-то другой торговец или вельможа, что имел связи с его отцом или братом? Или, быть может, кто-то из ратиславцев, живших в Дузукалане?
– Вы их убили? – Вячко кивнул головой в сторону мёртвых.
– Турар и Санжар, – сказала девушка, точно эти имена должны были что-то значить для Вячко. – Санжара я убила уже после, чтобы не болтал. – Она поправила с особым значением длинный кривой кинжал на поясе.
– А этот, – Вячко мотнул головой в сторону бородатого, – не разболтает?
– Турар верен, как пос, – сказала она довольно. – Я могла бы отрэзать ему ухо, а он бы не пискнул.
– А как звать тебя?
Она растерялась на мгновение. Порыв ветра дёрнул её красный платок, и она отвлеклась, крепя ткань обратно к шапке.
– Это тебэ пока знать нэ нузно, – решила она. Смятение так явно читалось на
– Почему?
– Мэньше болтай! – гаркнула заносчивая девица, стрельнула чёрными глазами в Турара и сказала ему что-то на одном из языков вольных городов. Вячко не смог разобрать, на каком.
Бородатый с недоверием покосился на княжича и побежал к лошадям, взял одну за поводья и повёл к ним.
– Сможишь сидэть в сэдле? – сердито дуя губы, спросила девица.
Вячко сомневался, что у него получится подняться на ноги. Никогда прежде не был он настолько слаб и беспомощен.
– Не знаю, – неохотно признал он. – Куда ты меня повезешь?
– Дальши.
Девушка направилась навстречу Турару, дёрнула рукой, потянув поводок, и Вячко пришлось поспешить следом. Она подошла к одной из трёх оставшихся лошадей, легко вскочила в седло, направила её в сторону княжича. Тонконогая лошадка под ней двигалась изящно, порхала, точно маленькая птичка.
– Цвэток, – вдруг воскликнула девушка, поведя пегую лошадь вокруг Вячко. Верёвка обкрутилась о его ноги, и Вячко пришлось вертеться на месте, чтобы выпутаться.
Он выглядел жалко и смешно, а девушка захохотала в голос.
– Что?
– По-вашему, ратич, меня зовут Цвэток. – И она улыбнулась вдруг так солнечно, что показалась Вячко удивительно красивой. Бубенцы в накосниках зазвенели громче. Красный платок взвился вслед за ней алой волной. В ней было столько силы, что Вячко невольно был рад подчиняться.
Турар остановил крепкую кобылку, хлюпнул недовольно носом и схватил княжича под плечи. Тот не успел даже возмутиться, как здоровый мужик закинул его на лошадь. Вячко упал животом на седло и закричал от резкой боли. Верёвка затянулась на шее туже. Животное взволнованно заплясало под ним, и Вячко схватился что было силы за гриву, нащупал ремень уздечки, вцепился, чувствуя, как непослушное тело завалилось на бок. Турар пробурчал что-то сердито и схватил княжича за ногу, заставив того кричать ещё сильнее.
Цветок рассмеялась звонко и зло.
– А я слышать, что ты сильный воин, – хохотала она. – Как мог у Великого князья быть такой слабый сын?
Вячко стиснул зубы, когда Турар потянул его ногу на себя, перекинул через спину лошади и засунул в стремя, потом помог так же вдеть вторую ногу. Бородач всё с таким же хмурым лицом погладил лошадь по морде, успокаивая, а после достал из седельного мешка верёвку и связал княжичу руки так, чтобы тот всё же мог держать поводья. Вячко через боль и судороги выпрямился в седле, отпустил сжатую побелевшими пальцами гриву.
– Так что, княжьич, – не унималась Цветок, – твоего отца Шибан сын хана Бахадура так легко убил, потому что он тожье слабак?
Вячко захотелось её ударить.
– Что за мерзкий у тебя язык? – процедил он сквозь зубы.
Ветер сорвал его ядовитые слова и унёс прочь. Услышать их мог один только Турар, но он, кажется, совсем не понимал по-ратиславски.
– Куда вы меня повезёте?
– В город, – на удивление легко ответила Цветок. – Теперь все знать, что ты похитил. Там больше не ищьют.