Зона справедливости
Шрифт:
— Слушай, старик… — молвил ошарашенно Паша Глотов, гася рубиновый огонёк. — Этого нельзя публиковать…
— Вот те хрен! — Демонски всхохотнув, Алексей наполнил рюмки. Мужчинам — водку, даме — сухое. — Это почему же?.. Опять цензура?
Паша моргал, двигал ушами и вообще собирался с мыслями. Пришлось сначала выпить и закусить.
— Н-ну, видишь ли… — несколько неуверенно попробовал объясниться он. — Во-первых, того, что ты рассказываешь, не может быть…
— …никогда! — язвительно завершил его фразу Алексей. — То есть, иными словами, я — псих. Так?
Но Паша Глотов уже обрёл присущую ему стремительность и самоуверенность
— Ты — очевидец, — изрёк он. — А одному очевидцу, сам понимаешь, веры нет. Ты был под впечатлением момента, что-то не так понял, чего-то не углядел, наконец… Пока ты говорил о райотделе — никаких претензий! Запертая камера, ментовский беспредел, невидимые убийцы… То, что доктор прописал!.. Но вот эта твоя байка с вернувшейся оплеухой… и вообще сама трактовка событий…
Ну не мерзавец, а? Значит, свидетельство господина Б. со слов господина К. можно давать не глядя и без сомнений, а тут вдруг сразу — веры нет!.. Почему, интересно…
— Даже если допустить, что ты ничего не перепутал, всё понял правильно и докопался до истины… — несколько смягчившись, продолжал Паша. — Ты хоть сам-то понимаешь, насколько ты безжалостен?..
— Я безжалостен? — не поверил Колодников.
— Ну а кто? Я, что ли?.. Пойми, старик, ты лишаешь людей надежды! Ты уж мне поверь, я — газетчик, я знаю!.. Читателя нужно не стращать, читателя нужно заинтриговывать…
— Да кто стращает?..
— Дай договорить! Я тебя вон сколько слушал… Ну ладно! Допустим, опубликую. И чего я этим добьюсь? Паники? Не-а!.. Я добьюсь этим только того, что газета «Спокойной ночи!» растеряет всех своих грядущих подписчиков!.. Читатель должен чувствовать себя в безопасности… Или хотя бы знать, что опасность — отвратима!.. Будь мы ещё какое-нибудь там религиозное издание… проповедуй мы близкий конец света… Да и то! Ты же ни одной лазейки людям не оставил — для спасения!.. Этого себе ни одна религия не позволяет!..
Кажется, Паша не притворялся — он был искренне возмущён. Странно… Неужели и он тоже кому-нибудь по молодости лет рёбра покрошил? Вроде не драчун…
— Лёш… — проникновенно сказала Мила. — Паша прав в одном: мы не всё знаем и вечно торопимся с выводами… Конечно, какая-то лазейка есть, просто ты на неё ещё не наткнулся… Тебя, кстати, Паша, тоже, по-моему, куда-то не туда занесло… — Тут она повернулась к Глотову и вздёрнула брови. Голос её зазвучал тихо, убедительно. Экстрасенс заговорил… — Речь всего-навсего идёт о воздаянии по заслугам… О высшей справедливости! Хотим мы этого или нет, но высшая справедливость существует!.. И никуда ты от неё не денешься…
— Но не в таком же виде!
— Именно в таком. Все полученные нами удары — это наши собственные удары… Это мы их кому-то нанесли в прошлом… Или даже в прошлой жизни…
— Как выразился бы господин Б., — не удержавшись, съехидничал Паша Глотов, — высшую справедливость пробило на корпус…
Мила вспыхнула.
— Я ведь тоже не понаслышке говорю, — сказала она. — Сама как-то раз на себе испытала…
— То есть? — насторожился ушастый замредактора. — Что ты хочешь сказать?
— Только то, что и мне в этой арке однажды влетело…
После такого признания Пашу хватил столбняк. Несколько секунд он сидел неподвижно. Потом моргнул.
— Так, — сказал он. — А вот об этом — ни слова… Ты что? Всю концепцию мне хочешь разбить? Ты ж у меня теперь вроде Ванги! Ты владеешь ситуацией, ясно? Хорош экстрасенс, если ей
— Не вижу криминала, — высокомерно заметила Мила. — Впрочем, тебе видней… Вообще не понимаю, чем тебя напугала эта история с вернувшейся пощёчиной. Намекни, что возмездия можно как-нибудь там избежать, — и публикуй сколько влезет! Давай прокомментирую, если хочешь…
— А как избежать?
— Плюнуть через левое плечо, — объяснил не без сарказма Колодников, у которого уже скулы сводило от ненависти к этим двум болтунам. — Жабу ещё хорошо сварить при лунном свете. Тоже, говорят, помогает…
Мила приподняла брови ещё выше.
— Ты напрасно смеёшься, — холодно заметила она, искоса взглянув на Алексея. — Во всём этом тоже есть свой тайный и, кстати, глубокий смысл…
Паша мыслил. Потом на ушастом его лице обозначилась твёрдая решимость.
— Значит, так, — объявил он, постучав согнутым пальцем по диктофону. — Лёш! Ужастик твой камерный беру — то есть даже не глядя… Не трусь, инициалы я тебе заменю!.. Будешь ты у меня теперь задержанный Л. Зря улыбаешься, Мила — тебе ещё всё это комментировать… — Он снова повернулся к Алексею и с прискорбием развёл руками. — А вот что касается твоих личных выводов… Прости, старик! Не пойдёт…
— Да я думаю! — Алексей безрадостно усмехнулся. — Ещё бы тебе газеты правду печатали!..
Особого впечатления это не произвело.
— Кстати, о правде, — назидательно произнёс Паша, беря на себя обязанности виночерпия. — Умный человек всегда точно знает, кому и сколько сказать правды. Иной от правды взбесится — и покусает… Не помнишь, чей афоризм?
— Нет, — буркнул Колодников, накрывая свою посуду ладонью. Наученный горьким вчерашним опытом, сегодня он решил ограничиться парой стопок.
— Вот и я тоже не помню… — молвил Паша, ставя бутылку на место. — Но сказано, согласись, отменно… Ты что же, хочешь, чтобы читатели наши всех вокруг покусали? Покусают-покусают, даже не сомневайся!.. Ну ты мозгами-то — пораскинь… Вот раструбил ты на весь белый свет о своём открытии: дескать, каждое преступление само найдёт того, кто его совершил… Так ведь? Правильно я тебя понял?..
— Так, — упрямо сказал Алексей.
— И ты, конечно, полагаешь, что все тут же испугаются и перестанут друг друга бить и убивать?.. Наивный ты, Лёша!.. Такие придурки, как мы с тобой, согласен, и раньше никого пальцем не трогали — и теперь не тронут… А представь какого-нибудь убийцу. Да ему уже сейчас терять нечего! А ты ему берёшь и выдаёшь прямым текстом: всё, друг! Хана тебе в любом случае… И что ему остаётся? Да он после таких слов тебя первого замочит — так и так пропадать!.. И вообще постарается как можно больше народу с собой на тот свет утащить…
— Налей… — хрипло сказал Алексей, снимая ладонь со своей стопки. Последним своим рассуждением Паша его просто доконал. Самому Колодникову такой поворот событий и в голову не мог прийти…
Это что же тогда получается?.. Дурак! Боже, какой дурак! В безопасности он вчера себя почувствовал!.. На проспект выперся ночью!.. Молчать! Молчать — и никому ни слова!.. Ах, какой мудрец Борька!.. Неужели он тогда ещё, полтора года назад всё это понял?..
Трагические события в подвале райотдела милиции Мила комментировала уже за гладильной доской — просушивала утюгом джинсы Колодникова. Заявившаяся, как всегда, некстати Ксюшка подменила её у телефона. Паша Глотов — строчил.