Зона вторжения. Байкал
Шрифт:
Наконец он опомнился. Где-то далеко, в поселке, еще гремели выстрелы, но здесь все было кончено. Единственный из уцелевших контрабандистов, Левченко, раненый, поскуливал где-то в углу; рядом с Алексеем стоял Седой и хлопал его по плечу.
— Ну ты че, братишка! Мы уж думали, ты нас всех сейчас порешишь!
Алексей соскочил со сцены к столам, схватил бидон с водой, стоявший на краю, вылил его себе на голову, чтобы хоть как-то прийти в себя.
Надо же! Такого с ним еще не случалось!..
«Нортон»
— Где майор? — хрипло спросил Алексей сослуживца.
Седых кивнул на проломленную стенку.
— Там посмотри! Только снова с катушек не слети! Я тебе врачом не нанимался!
Алексей подошел к пролому, легко забрался по торчащим доскам и по обвязке на второй этаж в будку кинооператора.
Из выбитой двери тянуло холодом, стены были залиты кровью, на полу лежали чьи-то обглоданные останки. В углу стояли ящики с иванитом. В этот момент свет замигал и окончательно погас: видимо, в генераторе кончилось горючее. Алексей продолжил осмотр с помощью тактического фонаря. Скорее всего, останки принадлежали женщине, с которой уединился Горыныч.
Сзади послышался шум — это наверх залез Седых.
— Да, Леха! Попали мы в заваруху! Он ее тут жрал, когда мы зашли! Ну я сдуру и кинул ему гранату, не подумал даже, что тут все деревянное! Хорошо — обошлось!
— Я не понял, а где майор?
— Да тут он, крыса, забился вон в конуру! Пьяный, сука, в стельку и голый к тому же!
Алексей зашел в следующую крохотную комнатку, посветил.
Майор, натурально, был голым и пьяным, но, кажется, от увиденного протрезвел.
— Капрал! — позвал Алексей, подойдя к пролому.
— Здесь! — отозвался снизу юнец.
— Найди что-нибудь, одень свое начальство! Понял? И глаз с него не спускать!
— Так точно! Есть! — по уставу ответили снизу.
— Может, его того, связать? — предложил Седой.
— Да куда ему бежать? В лес к медведям? К тварям? — Карабанов пожал плечами. — Давай-ка лучше в поселок, мужикам помочь надо!
Но помощь не понадобилась: увидев гору мертвых тел, оставленных контрабандистами, мужики так рассвирепели, что расправа была короткой и злой, и никто из заключенных и бывших вохровцев в живых не остался.
…К рассвету на центральной улице поселка Новая Нерха в ряд лежали двадцать два тела. Отдельно в здание медпункта сносили убитых бандитами солдат из роты Болтаева. Раненого Левченко вместе с кое-как одетым майором заперли в том самом подполе, откуда Алексей накануне освободил Бато и капрала. Там же томился связанный и все еще не протрезвевший бандит.
— Чего теперь делать? — спросил Михалыч
— А я знаю? — огрызнулся тот. — Хоронить, понятное дело, никого нельзя! Всяко-разно наши вот-вот подоспеть должны, че мы им потом рассказывать будем?
— Да не будет их тут никто хоронить, — скривился Михалыч, — выбросят вон на окраину поселка на съедение собакам или — еще лучше: сложат на лед реки, чтобы весной их унесло отсюда к ядрене фене. Да и все! А вот с телами сельчан что делать будем?
Алексей оглянулся на безмолвную, скорбно молчавшую редкую толпу. В основном бабы, ребятишки, старики.
Над Новой Нерхой медленно всходило кровавое солнце.
Алексей махнул рукой.
— Есть фотоаппарат у кого-нибудь? Пусть все это отснимут, и надо раздать тела родственникам — пусть хоронят.
— А как хоронить-то? Могилы, конечно, есть готовые на кладбище — две штуки! А тут? Тут же пятнадцать человек…
— Ну давай тогда снесем тела в медпункт — там уже все выстыло. Подождем следователей! Только что ты будешь женам и детям убитых говорить?
— Ума не приложу! — озабоченно сказал Михалыч. — Ох, грехи мои, грехи…
— Я вот думаю: а вдруг это не все бандюки были? Вдруг по тайге еще шастают? — высказал опасение Алексей.
— Да Петр допросил этого, уцелевшего бандючонка, нет, говорит, все сюда собрались.
— Да он соврет, много не возьмет. А ты, Михалыч, гляжу, о бабах своих не беспокоишься? Спрятал их где-нибудь?
— Конечно, спрятал! Что я вот такой расправы над ними ждать, что ли, буду? — Михалыч скрипнул зубами. — Если сегодня-завтра новые бандюки не появятся, верну назад.
— Ясненько… Тут пару мужиков оставь на всякий случай, кого-нибудь из своих, чтобы местных знали. А то мало ли…
Карабанов вспомнил про Хатумбу, еще раз прошел мимо шеренги мертвых тел, всматриваясь в лица, плюнул под ноги.
— Все-таки ушел!
— Кто?
— Да этот, истопник! Хатумба!
Михалыч усмехнулся.
— Еще тот пройдоха… Осторожнее с ним. Места эти знает почище каждого из нас — местный. Прошлое у него… Богатое! Четыре ходки! Так что поаккуратнее. К нам он не сунется, знает, что встретим, а вот в тайге запросто может поджидать. Ты один теперь не ходи, ходи с нами или со своим Седым.
С задворок, оттуда, где лежали тела убитых сельчан, донесся новый женский крик. Михалыч вздрогнул, посмотрел в ту сторону, перекрестился.
— Прими, Господи, души новопреставленных рабов Твоих, — прошептали его губы.
Смертельно уставший Алексей пошел к клубу. Там мужики грузили в сани ящики с ценным иванитом. Рядом стоял Петр и не сводил с грузчиков острых глаз: следил, чтобы ни один ящик не ушел «налево». Алексей присоединился к погрузке, мечтая только об одном — выспаться.
Диверсант. Дилогия
Фантастика:
альтернативная история
рейтинг книги
