Зов ааори
Шрифт:
– Ну, как и имперские орудия… Бросают камни на дальние расстояния, – ответил я. – Отличие только в способе… отправки камня[3]. Да и камень должен быть шарообразной формы…
– Почему? – удивился Ксарг.
– Бобарда – это металлическая труба, – пояснил я. – Внутрь насыпается порошок, сверху – круглый камень. Если порошок поджечь, будет… Взрыв, наверно. Взрыв выталкивает по трубе камень.
– А! Я понял! – обрадовался Соксон и пояснил в ответ на удивлённые взгляды Бекса и Ксарга. – Это что-то из алхимии. Уксус и сода дают похожий эффект! Если смешать
[2] Шрам вспомнил Катуавра, который был французом. А в 16 веке все орудия назывались бомбардами (bombard). Однако во французском языке «m» в данном слове не произносится, а первая «o» читается ближе к русскому «ё». Вот и получается слово «бёбард».
[3] Первые пушки стреляли ядрами из камня. Во-первых, в те времена металлические изделия стоили дорого. Во-вторых, камень есть почти везде, и при наличии каменщиков в войске сделать каменные ядра можно было прямо на месте, а возить с собой нужно было только порох.
– Не сказал бы, что содой можно разрушить стены… – усомнился Ксарг.
– Содой и уксусом, конечно, нет… – отмахнулся Соксон. – Но суть та же! Видимо, этот порошок, про который говорит Шрам, при поджоге даёт более сильный взрыв. Вот снаряд и летит быстрее. Только вопрос, из чего делают трубу этой бобарды?
– Тут не смогу помочь… – признался я. – Похоже, какая-то смесь из железа и меди. Точнее не смог разглядеть[4]. В воспоминаниях мелькала и бронза. Но это всё не точно…
– Литая из бронзы? – Ксарг задумчиво посмотрел в окно. – Захватить бы эти орудия… Или мастеров, что их делали… Так, значит, именно бобардами они стены и сносят?
– За несколько дней осады? – спросил я. – Если не мудростью, то ими… Других версий у меня нет. Стена у Мобана была крепкая…
Наверно, я мог бы рассказать и про воспоминания двух других жизней – летающие машины и снаряды, стирающие целые города с лица земли. Однако если мудрецы ещё могли себе представить подобное, то у Бекса уже вид был такой, будто ему сказали, что небо, на самом деле, не твёрдое[5].
[4] Первые пушки в Европе делались из скреплённых свинцовой сваркой железных полос, а для крепости обтягивались медными обручами. Конструкция по прочности была так себе – долго не постреляешь, но даже в таком виде значительно обгоняла всякие катапульты и требушеты по эффективности.
[5] Местные считали, что шар планеты укрыт непрозрачной сферой неба. Оси, удерживающие сферу, соответственно, расположили на полюсах, куда не могли добраться.
С выходом мы, конечно, задержались, но не слишком. В сторону Тури выехал обоз из более чем сотни телег. Нам предстояло двигаться на запад – пока не встретимся со второй половиной войска, идущей от Тури к имперскому посёлку. Кирри со своими разведчиками сразу
Дорога здесь появилась не так давно – когда в имперском посёлке начала развиваться сухопутная торговля, но уже сейчас идти по ней было легко и удобно. Сразу чувствовалась рука имперцев, превративших обычный просёлок в утоптанный тракт. Пусть не очень широкий, пусть не слишком утоптанный, но вполне крепкий и основательный.
Эр Зол с войском, скорее всего, находились ещё под Тури. Пойти к нам навстречу они могли только тогда, когда получат известия от егерей. А тем до Тури от посёлка ходу было три дня. Нам с обозом и пешком – и все шесть дней. Первые три дня прошли спокойно: нас никто не тревожил, восставшие не появлялись, редкие прохожие уступали дорогу. К реке, текущей к Тури, мы вышли в середине четвёртого дня пути.
Река была мелкая, но широкая. Берега её поросли тростником. На юге местность была равнинная, а на севере – холмистая. Мы вышли на южный берег и продолжили движение вдоль русла. И уже к вечеру увидели первых разведчиков восставших. Они, не скрываясь, наблюдали за нами с другого берега.
Ночью нас попытались обстрелять из луков, но особых успехов в этом не достигли. А на следующий день мы встретились с передовыми отрядами эра Зола. Мой отряд охранял обоз до тех пор, пока эр лично не принял телеги. Вернувшись в имперский посёлок, наш отряд снова расположился рядом с лабораторией алхимиков – прежде чем удобный пустырь займут вновь прибывшие.
А уже на следующий день стало известно, что Мобан взят. Новости эти доставил «Бернаси», вернувшись в порт, а мне повезло узнать их одним из первых, ещё и в подробностях. Ка-ра сам зашёл к нам в лагерь вместе с Гоксаром, своим бывшим боцманом, который и был капитаном вернувшегося корабля.
Мобан продержался двенадцать дней. В первые дни осады и штурмов, которые восставшие устраивали почти постоянно, были снесены башни и пробиты стены. И тут надо сказать, что восставшие провозились так долго лишь потому, что в башне сари всё ещё сидело командование и мудрецы Форта Ааори. Один раз восставшие предприняли попытку штурмовать башню, но оставив там почти три тысячи человек, откатились.
После этого они перенесли своё внимание на стены Мобана – так, чтобы их нельзя было достать из башни. В итоге заняли оба форта, затащили пушки на стены и принялись стрелять по городу. Я думал, что смертоносные орудия приведут в ужас Гоксара и Ка-ра, но сильно ошибся – они оказались в восторге.
– Будь у меня на «Фифке» пара таких… – грустно вздыхал капитан, и я не стал ему объяснять, как изменился бы мир, если бы здесь были пушки, и их можно было бы ставить на корабли.
Это я уже видел в своих странных снах. Видел дым пушек, стелящийся над гладью моря, слышал крики абордажных команд и стоны раненых, наблюдал, как скрывается в глубине подбитый ядрами корпус судна… Если бы в этом мире были пушки – это был бы совсем другой мир. И я почему-то был уверен, что и твари, что противостоят местным защитникам, были бы совсем другие…