Зов Арахны
Шрифт:
Вот, что видел в ней он. Вот, что видят в ней люди. И все те мужчины, что пытались подкатить к ней последние пять лет. Она красива. И сексуально привлекательна. Притом, вроде бы даже не дура. И она живая. Так зачем она продолжает хоронить себя? Его больше нет. И все эти пять лет не было её, ещё вроде бы живой женщины. Марк ушёл. Навсегда. А она осталась. Осталась жить.
— Прости меня, Марк, — сказала Катрин зеркалу, — ты прав. Я совсем сошла с ума.
Ярко-красную вывеску «Одноглазая Шпионка» в главном зале развлекательной палубы не заметить было невозможно. А пританцовывающую между этими словами, рыжую, развязную и, разумеется, одноглазую искусственную девчонку — символ заведения, тем более. Самое известное заведение во внешних системах «Арахны». Если кому-то
Внутри всё как всегда. Почти полдень, а значит практически все посетители здесь по делу, и сидят в экранированных кабинках. Музыка, освещение, даже ароматическая завеса — как всегда на высоте, расслабляют. За стойкой всё ещё та же неунывающая Соня. Рыжая, миниатюрная, длинный нос совсем не портил впечатление, а добавлял её лицу особенную изюминку. Увидев Майер, одетую не как обычно, в комбинезон техника, а в полный мундир КСПС, она вскинула брови. Разглядывая роскошный конский хвост, вместо тугой уставной косы, золотистым водопадом спадающий за спину лейтенанта, Соня округлила глаза.
— Святые угодника! Катрин, ты ли это? — удивлённо спросила она вместо приветствия.
— Привет, Соня.
— Случилось что ли чего? — не унималась Соня, — тебя же не узнать!
Катрин помотала головой, садясь за стойку.
— Тебе как обычно? — спросила Соня, её глаза загорелись от любопытства и она явно жаждала немедленно это любопытство удовлетворить.
— Нет. Шипучки какой-нибудь.
Соня уставилась на неё, хлопая глазами.
— Шипучки? Не помню, чтобы ты когда-нибудь заказывала лимонад. Ну ка, рассказывай давай, что стряслось. А то я от любопытства лопну.
Однако руками она привыкла работать быстро и через мгновение на стойке оказался стакан пенящейся солнечной жидкости. Совершенно безалкогольной. Майер опустила глаза в стакан, разглядывая, как пузырьки спешат вверх.
— Да нечего рассказывать, Соня. Просто я с ума сошла. Чокнулась.
— Как? Опять? — переспросила Соня, расплываясь в улыбке.
Утро наступило странным образом неожиданно. Снов не было. Просидев в местных сетевых архивах и базе данных КСПС далеко за полночь, Соколов просто провалился в темноту и открыл глаза уже в шесть утра по местному времени. С самого первого похода в санузел и до завтрака, его мозг выстраивал общую схему управления, военной организации и взаимоотношений различных сил на Арахне Зеро. Ничего у него не сходилось. Состав флотилии КСПС в секторе оказался явно недостаточным, всего каких-то четыре эсминца устаревшей серии «сарацин», да эскадренный арсенал. А силы ВКС были просто смехотворными. Один модернизированный тяжёлый крейсер, серии «паладин», построенный ещё в войну. И три эсминца, типа «зуав». Что можно контролировать такими силами? В секторе «Арахна» больше ста двадцати среднетиповых систем. Николаю стало ясно, что более менее контролируются только две самые ближайшие к центру скопления системы. Но почему об этом ничего неизвестно за пределами сектора? Даже в Арахне Зеро, на Нуллусе творилось нечто непонятное. Официально весь грузовой и пассажирский поток должен идти только через орбитальный лифт. В единственный крупный город на планете. К тому же, изолированный от всей остальной поверхности. А единственный космодром принадлежал совместно ВКС и КСПС. На деле же рядом с мегаполисом действовали ещё два космодрома. Один принадлежал крупнейшей корпорации в области компьютерной техники, «Хароку Электроникс». А вторым владела компания «Технологии Курназир», мало кому известная за пределами сектора. И тот, и другой, совершенно спокойно пристроены к городской дорожной системе. Что это за чертовщина? Оба космодрома нарушали целую кучу нормативных документов по системе Арахна Зеро. И судя по всему, власти не только не замечали этого, но всячески потворствовали. Неужели никто в столице скопления ничего
Сразу по возвращении из столовой, Соколов получил обещанный вызов. Маккелен говорила странно нейтральным тоном. А ещё она сказала экипироваться по схеме три. Из всего этого Николай заключил, что дело будет по-настоящему серьёзное. Схема три — это как минимум герметичный бронекостюм и шифрование связи планетарного уровня.
Новенький бронекостюм оказался вовсе не новым, а довольно старым, стандартная офицерская модель Консорциума, зашитая в новенький внешний чехол КСПС. Он был изучен и подготовлен ещё вчера. Пришлось собирать и регулировать его пассивный экзоскелет самому, пользуясь приложенной схемой. Правильно настроенный, этот бронекостюм практически ничего не весил, сам держал свой девятикилограммовый вес. Перепроверив батареи, дыхательную систему, визор, и приладив свой уник на левую руку, под специальным защитным клапаном, Соколов отправился в штаб.
Когда Николай прибыл в приёмную Штайнера, тот уже ждал его. Маккелен видно не было.
— Соколов, за пульт связи и сделай вид, что ты очень сильно занят, — без всяких предисловий скомандовал командор.
Николай кивнул и устроился в кресле. Осмотрел пульт и мониторы шифровального оборудования. Ещё через минуту дверь открылась и вошёл человек азиатской внешности, в дорогом официальном костюме. Подчёркнуто аккуратно подстриженный и держащий каменное выражение лица.
— Доброе утро, господин командор, — учтиво поздоровался гость и слегка поклонился, следуя какому-то старинному этикету.
— Доброе, мистер Мако, — нейтрально ответил Штайнер, — чем обязан столь раннему визиту?
— Разумеется я хотел, для начала, засвидетельствовать вам своё почтение, — Мако дипломатично тянул время, поглядывая на Николая.
— Но вы проделали такой путь с утра не за этим. Можете переходить к делу, здесь нет лишних ушей.
— Да, господин командующий, к делу, — всё так же вежливо продолжил Мако, — мистер Отоа просил с почтением передать вам, что его людей не было позавчера на складе номер сто одиннадцать.
— Вот как?
— Мистер Отоа не заинтересован в данном деле настолько, чтобы беспокоить вас, командор, и портить отношения с полицейским департаментом. К тому же, никто в здравом уме не захочет задеть интересы Мадам. Но мистер Отоа подозревает, что те, кто имеет непосредственную в этом выгоду, могли использовать атрибутику нашей организации для собственной маскировки.
Штайнер очень внимательно посмотрел на собеседника. Очень.
— Что же, дорогой мистер Мако. Передайте мистеру Отоа, что подозрений с него и его людей я снимать не собираюсь, вплоть до прояснения обстоятельств. Но и подталкивать департамент в его сторону не стану. Статус кво.
Мако едва заметно прищурился, потом так же сдержанно поклонился.
— Такой исход вполне устраивает мистера Отоа. Всего хорошего, господин командор.
С этими словами гость вышел. Николай внимательно посмотрел на Штайнера.
— Теперь в мой кабинет, — скомандовал тот.
Соколов зашёл вслед за командором в его святая святых — личный кабинет командующего. Там, за рабочим столом Штайнера сидела Маккелен. Проектор на столе показывал приёмную, в которой только что был Николай. Значит она всё видела и слышала.
— Итак, — деловито и строго начал командор, — только что ты видел представителя одной из заинтересованных сторон. Местная, не слишком законная организация, «Гуравонги».
Николай кивнул, и приготовился внимательно слушать дальше.
— Он упомянул о позавчерашнем инциденте на складе сто одиннадцать, ты слышал его. Так вот, каша заварилась очень серьёзная. Ты только что прибыл и ничего толком здесь не знаешь, но у меня нет другого человека, который бы подошёл для этой задачи. Самой операцией официально будет руководить шеф-лейтенант Айронс. Но как только вмешается майор, — Штайнер многозначительно кивнул в сторону Маккелен, — ты будешь выполнять только её приказы. Айронса сможешь спокойно игнорировать.