Зов Арахны
Шрифт:
После еды мозг уже полностью отказывался воспринимать новую информацию и Николай, махнув рукой на всё, отправился спать. Но всё же приказал Гвоздикиной быть на посту и продолжать прослушивание дельта частот. Как только голова коснулась подушки, он провалился в сон.
Что его разбудило, Николай не сразу понял. Он просто вздрогнул и проснулся. Вокруг темно и тихо, так же, как когда он ложился. Потом снова появилось ощущение чьего-то присутствия. Николай проверил связь.
— Цветочек?
— Здесь, командир.
— Просканируй, есть ли в помещении кто-то кроме меня?
— Никак нет, сэр, — с недоумением ответила Гвоздикина, — вы один.
— А вообще
— Никого, сэр.
Значит приборы «хризантемы» ничего не увидели. Сие значит только одно из двух, или кто-то обладает настолько совершенной маскировкой, что военные сенсоры её не замечают, или у него едет крыша. Отделаться от неприятного чувства Николай никак не мог. Чей-то внимательный взгляд, пытающийся заглянуть к тебе под кожу. Взгляд, который чувствуешь спиной, печенью, ушами. Такое редко с ним случалось, но обычно где-то рядом всегда имелся тот, кому такой взгляд принадлежал.
— Какие-нибудь признаки термооптической маскировки, электронный заслон, силовые искажения, помехи? — снова спросил Соколов.
— Никак нет. Всё чисто. Что-то случилось, сэр?
На несколько секунд Николай задумался. Но всё же высказал свои мысли.
— Не знаю, Цветочек. Не могу отделаться от ощущения, что я здесь не один. Похоже, у меня начинается паранойя.
Гвоздикина ничего не ответила. Но после этих слов странное ощущение исчезло. Поворочавшись какое-то время, Соколов уснул.
Катрин проснулась за секунду до того, как её уник просигналил о важном сообщении. Вчерашний день был таким необычайно длинным и совсем не скучным. Первый выходной, за пять лет, не утонувший в стакане. Целых два дня увольнительной лейтенант Майер провела в кристальной трезвости. И сегодня она проснулась с улыбкой. Когда в последний раз с ней такое было? Потянувшись, Катрин поднялась с кровати и взяла наконец уник.
Улыбка сразу же пропала. Её срочно вызывали в штаб сектора, не дожидаясь плановой погрузки. Лично к командору Штайнеру. Либо она опять влипла, либо одно из двух. С последнего вызова в кабинет командующего, «на ковёр», прошло почти четыре года. Чего же теперь нужно от неё командиру всех штрафников и неблагонадёжных? Но тут же, задавшись таким вопросом, Катрин призналась самой себе, что лучшего начальства у неё не было никогда. Когда она прибыла в КСПС «Арахны», командор Штайнер отнёсся к ней с неожиданным для неё вниманием. Засунув едва не бившуюся в истерике Майер на должность пилота транспортной развалины, он уберёг её от от воспитательной работы других офицеров. Фактически позволив ей в уединении заливать свои горести вином.
Тряхнув головой, избавляясь от дурных мыслей и предчувствий, Катрин почти бегом отправилась в душ. Позавтракав и нацепив снова полный мундир, она первым делом забрала Макса из местного сервисного центра «Технологий Курназир». Её верный андроид больше не хромал, даже бледность его искусственной кожи стала чуть естественнее.
Норт Баргон ждал в ангаре, уже полностью заправленный и готовый к полёту. Проходя по его транспортному коридору, знакомому до тошноты каждой деталью, каждым стыком панелей, каждой тенью, Катрин почему-то ощутила в себе что-то новое, неясно тёплое. Совсем недавнее воспоминание. Неуклюжее, наивно глупое прощание с Соколовым. С мужчиной, как относиться к которому, Катрин не знала. Здесь, вот прямо здесь, она убежала от него. Она и сейчас не знает, что чувствует к нему. Пять лет жизни Катрин Майер провела в бутылке. Сжимая в объятьях пьяного бреда того, кого потеряла навсегда и не могла отпустить. А Соколов разрушил её стеклянный
Катрин вывела свой «чудо-ящик» из шлюзового отсека и выжала из двигателя всё возможное. Местный диспетчер никак не отреагировал на это. Её посудина была здесь давно известна, как и манера пилотирования. Полчаса до ускорителя и коротенький скачок. Ещё семь часов полёта до транспортного терминала и посадка в ангар. В тот самый, из которого она, как во сне, выводила корабль после прощания с этим… С ним.
В управлении же что-то кардинально поменялось. Катрин не могла уловить что именно, но обстановка стала иной. Правда лейтенант Шарви как и прежде, на месте секретаря командующего. Как всегда подтянут, аккуратен и учтив. А вот майора Маккелен на месте не оказалось. Зато дверь в кабинет командора открыл он сам и своим, как всегда пристальным, придирчивым взглядом, пригвоздил к месту.
— Входи, лейтенант, — серьёзным, даже слишком серьёзным тоном сказал Штайнер.
Майер кивнула и прошла в кабинет. Жалюзи на окне открыты и всё небольшое помещение залито солнцем. Командор оглядел её с ног до головы.
— Итак, я тут слышал интересные новости. Будто какой-то пилот ас перестала заказывать выпивку. Ты разобралась в себе, девочка? — спросил он, складывая руки за спиной.
— Да, сэр, — не задумываясь ответила она. Вопрос, откуда Штайнер об этом узнал, Катрин себе даже не задавала.
— И больше никаких весёлых заплывов в бутылку?
Майер встретилась с командором глазами.
— Так точно, командор. Никаких.
Штайнер выдержал паузу.
— Что же, рад за тебя, Катрин. В таком случае, у меня для тебя новое назначение.
В её глазах что-то загорелось. Маленький, робкий, едва заметный огонёк.
— Я тоже очень рада, сэр. Можно ли узнать, что это?
Командор отрицательно покачал головой, сверкая сединами в лучах солнца.
— Нет, лейтенант. Ты узнаешь подробности по прибытии. Скажу только, что это связано с твоей основной лётной квалификацией.
— Но… — начала было Майер, однако сразу осеклась, увидев взгляд Штайнера, — это будет замечательно, сэр.
— Я тоже так думаю. Сейчас же отправишься в Арахну Четыре, на станцию «Ярданг». Полетишь через Арахну Один, забросишь груз на «Фарватер Два», как обычно, затем воспользуешься не основным, а запасным ускорителем. На станции сразу доложишься капитану Пескову. Сдашь ему свой «чудо-ящик», потом получишь новое задание и технику. И андроида своего взять можно, да.
Командор шагнул к ней и взяв руками за плечи, заглянул в глаза.
— Это крайне важная задача. И не только для нас с тобой. Я надеюсь на тебя, лейтенант.
Глава 11
Кварталы, прилегающие к району синдиката, всегда считались откровенно бандитскими. В них никогда, ни в какой день недели нельзя было встретить полицейских. Однако, как ни странно, уличной преступности здесь не было вообще. Синдикат соблюдал договорённости. Сегодня здесь было особенно тихо и особенно много вооружённых людей. Тот квартал, в который направлялась сейчас Лючия, принадлежал «Гуравонги». Пусть не слишком крупной была эта мафиозная группировка, но именно они славились лучшими традициями своих отмывочных твёрдо валютных сетей и контрабандных перевозок. И именно к их главе у Лючии было дело. Поручение Мадам должно быть выполнено. Так или иначе. Восемь боевых андроидов гарантируют это. Четверых она возьмёт с собой, советы полковника, как всегда, очень кстати.