Зов Арахны

Сереброса

— Что ж, задача ясна, сэр, — сказал Николай Фролову и повернулся к остальному экипажу, — условия как условия. «Окинава», боевая тревога.

Взвыл сигнал, предназначенный отсекать повседневность от войны, мостик перешёл в боевой режим. Защитные кресла-капсулы экипажа закрылись, кроме кресел капитана и старпома. А Николай продолжил поиски хоть каких-то способов выполнить задачу. Так, ракеты, что на «Окинаве» с ракетами? Полна коробочка. Восемьдесят крейсерских, прозванных на флоте «красотками», сорок «малышек», зенитных под завязку. Открыв списки арсенального отсека, Соколов пробежал глазами номенклатуру боеголовок и оснастки для ракет среднего класса. Комплект потоковых, комплект стандартных тяжёлых, два комплекта разделяющихся, с усиленными нуль-зарядами. С крейсерскими было повеселее. Три комплекта разделяющихся потоковых, четыре комплекта

разделяющихся с тяжёлыми «нуликами». И комплект оснастки для превращения «красоток» в беспилотные дроны-истребители — малая потоковая пушка плюс четыре подвесных «малышки».

А что есть на борту из летающего, кроме транспортов? Разведчик «хаски Б». Неплохо. Позывные у разведчика и транспортников оказались довольно характерные — «чероки» и «зулу», один и два. Похоже Смит интересовался древней историей Земли. И тут Соколов заметил пометку в графе матчасти. Десантный транспорт номер два недавно получил новейший вариант сенсорного оборудования. А вот и первый козырь. Немного ещё подумав, Николай посмотрел артиллерийскую часть вооружения. Ого! Что же он сразу сюда не посмотрел повнимательнее? Четыре потоковых пушки вместо положенных двух, два скорострельных тяжёлых эльтера дальнего радиуса. Похоже, особенности местной модернизации. Вот и второй козырь. Да, кое-что всё-таки вырисовывается. Ракетный бой будет идти практически в упор, но попытка не пытка. Соколов включил виртуальную проекцию в своём кресле, чтобы видеть поле боя глазами корабельного компьютера и начал отдавать приказы:

— «Чероки» — на вылет. «Зулу Два», второго пилота полностью на сенсоры, ручной режим поиска и тоже на вылет.

Услышав нестандартную команду, капитан Смит немного повернул голову, а Фролов негромко хмыкнул.

— Внимание, пилотам. Кольца препятствуют полноценному наблюдению. «Чероки», верхняя полусфера, максимальная дистанция от лун, стандартные схемы маневрирования. «Зулу Два», ваша задача: пройдя по самой кромке колец, занять позицию под ними, для обзора нижней полусферы. Момент прохода под кольца критически важен, держать глаза открытыми, а передатчик наготове.

Капитан Смит уже не скрывая интереса следил за действиями Николая, поглядывая и на него самого.

— Навигация, — продолжил Николай, — расчёт курса на цель с вероятностью спирального обходного манёвра по общей параболической траектории, к лунам номер семь, четыре и одиннадцать. Отдельные и указанной последовательностью. Максимальное ускорение вначале, максимальное торможение в тени лун, с последующим поворотом к цели и форсажем по курсу атаки. Поправка вариации на промежуток времени в тридцать минут.

Разведчик уже был готов, а потому стартовал почти без промедления. Через пять минут вылетел «Зулу Два». До кромки колец ему ещё почти десять минут, но дожидаться этого момента Соколов не станет.

— Арсенальная, четыре «красотки» оснастка дрон, остальные разделяющиеся потоковые. «Малышки» — потоковые все.

Дождавшись подтверждения о выполнении распоряжений, Николай скомандовал:

— Курс на цель, внешняя пологая дуга, полное ускорение. Ракетная БЧ, готовность к полному залпу. Артиллерия, к бою, захват целей без команды запрещаю.

«Окинава» покинула дальнюю орбиту и устремилась к своей цели. Потянулись долгие минуты ожидания.

«Зулу Два» засёк эсминец условного противника даже не долетев до плоскости колец. Тот прятался в этих самых кольцах, почти под самой целью. «Окинава» была только на полпути к «станции» и пускать ракеты по ней не было смысла, защитник перехватит их все. Через три секунды противник выпустил по импровизированному разведчику целых шесть «малышек». Конечно виртуально, никто не пускал реальные ракеты на таких учениях. И конечно транспортник был сразу выведен из боя наблюдателем, как уничтоженный. «Зуав» ВКС вынырнул из своего укрытия и тут же захватил «Окинаву» в прицел. По команде Соколова, компьютер старого «сарацина» сделал то же самое. Только после этого с «чероки» пришли данные о местоположении разведчика ВКС. Луна номер три, не спеша идущая по своей широкой орбите, практически в плоскости экваториальной эклиптики планеты, в результате какого-то катаклизма была окружена ореолом мелких обломков. Среди них и скрывался соглядатай условного противника, видя одновременно и над кольцами, и под ними.

— Залп! — скомандовал Николай, — форсаж и уходим к луне номер семь!

«Окинава» резко изменила курс, по всему корпусу прошла довольно

заметная вибрация от перехода волнового двигателя в режим предельной нагрузки. Оба эсминца выпустили свои виртуальные ракеты одновременно. Николай привычно сделал отсечку таймера по залпу, нужно было точно знать время перезарядки противника. Его «сарацин» пытался разорвать дистанцию, а «зуав» сократить. Но именно в этой ситуации преимущество оказывалось на стороне беглеца — «Окинава» уходила от вражеских ракет, а противнику пришлось идти её ракетам навстречу. В итоге, компьютер наблюдателя решил, что ни одна из ракет не добилась попадания. Однако «зуаву» пришлось немного повозиться с четырьмя «красотками» в нестандартной оснастке и выпустить полный боекомплект зениток. Второй свой залп «Окинава» сделала уже подходя к седьмой луне. Как ни странно, «зуав» ВКС перезарядился и выстрелил в ту же секунду. Обмен ракетами снова был засчитан практически вничью. Одно попадание у каждого из противников, сбившее по одному заряду щитов из пяти. Пока оба корабля перезаряжали ракетные шахты, «Окинава» скрылась за луной номер семь, тормозя и огибая небесное тело по максимально крутой траектории. На несколько секунд «сарацин» скрылся и от эсминца противника, и от его разведчика. Данные же с «Чероки» показывали, как противник решил встретить его на обратном заходе. Пристально глядя на траекторию «зуава», Николай уловил, что капитан ВКС забирает слишком далеко по ходу орбиты, ожидая что «Окинава» выйдет из-за луны по пологой дуге, атакуя цель ракетами. А вот и нет.

— Форсаж, курс на цель. Ракетная, полный залп по противнику. Артиллерия, боевой режим, цель — станция, стрелять из всех орудий по моей команде.

Оба эсминца выплюнули друг в друга всё, что у них было, только манёвр «Окинавы» оказался для противника неожиданностью. Вместо залпа по станции, с последующей попыткой уйти на внешние орбиты, «сарацин» обогнув луну, довернул и ринулся к цели сам. Капитан «зуава» теперь конечно понял замысел Соколова, но сделать уже ничего не мог. До цели было всего сто двадцать тысяч километров. И «сарацину», на форсаже, понадобилось намного меньше времени, чтобы приблизиться к цели на заветные девяносто тысяч, чем «зуаву» перезарядить пусковые установки или ввести в дело свою артиллерию. В результате «Окинава», получив четыре условных попадания в щиты, вышла на рубеж атаки практически безнаказанно. Сто десять тысяч, сто, девяносто пять. Экипаж ВКС выжал из своего корабля максимум, разворачиваясь на курс преследования и готовя орудия.

— Огонь, — выдохнул Николай.

Одновременно полыхнули все четыре потоковых пушки, отдавая в корпус, огромные струи солнечной яркости протянулись к «станции». Каждое орудие сделало по четыре выстрела. Скорострельные молотилки эльтеров посылали свои вспышки в цель почти не слышно. Через мгновение старый грузовоз вспыхнул и разлетелся облаком раскалённой плазмы в сторону, противоположную «Окинаве». Лейтенант-командор Фролов снова негромко хмыкнул, поглаживая подбородок.

— Курс к луне номер одиннадцать, кратчайший, не прекращать форсаж! Выжмите всё возможное и даже больше, чем всё! Задачу уйти от преследования никто не отменял, — распорядился Соколов, — обходим луну по параболе, максимально близкая касательная. Зенитки перевести на заградительный огонь, дистанция разделения боеголовок, сейчас «красотки» к нам прилетят с разделяющимися потоковыми.

Только теперь, глядя на быструю и точную работу пилота, штурмана и операторов ракетной БЧ, Николай отметил, что за всё время его формального руководства, ему никто не возразил, и не усомнился в его решениях. Экипаж работал чётко и слаженно. А артиллерист вообще образец терпения и хладнокровия, ни малейшего движения стволов орудий до приказа, при том, что держал все батареи заряженными и уже сделал полный расчёт с вариацией. Но нужно было ещё завершить начатое, Соколов снова вернул всё своё внимание к приборам и основной проекции. Эсминец противника почти перезарядился, завершил манёвр разворота и вышел на курс преследования. А «Окинава», дрожа всей своей металлической сущностью, начала поворот на сорок градусов влево и вверх, по дуге отворачивая на внешнюю орбиту. Пилот действительно выжал из двигателя всё, что мог. «Сарацин» оторвался о противника достаточно, чтобы не беспокоиться о его артиллерии. Теперь Николай сверил расчетное время до луны, со временем перезарядки ракет на «зуаве» и их полётным временем. Не хватало двух с половиной секунд, но щиты «Окинавы» к тому критическому моменту уже полностью восстановятся.