Зов Арахны

Сереброса

— Так, — выдохнул Николай, — а это откуда?

— Из десантного транспорта Консорциума. Который упал на одну из лун в Арахне Один. Заметил, насколько разная письменность использована? А устройства эти совершенно идентичны. Но, это ещё не всё. Взгляни на последнюю вещицу. Она побольше, но и кораблик был покрупнее.

Командор стянул ткань с последнего постамента. Ядро на нём стояло почти втрое больше предыдущих. И снова рубленные, угловатые письмена, как на втором. Соколов провёл рукой по волосам и посмотрел в глаза собеседнику.

— Да,

трудно не заметить, что ты не понял, не поверил и не осознал. У тебя на лице написано, — проговорил командор, — только это не меняет реального положения вещей. Консорциум не делал осевые ядра, которые использовал, они откуда-то взяли их. А сделал эти механизмы кто-то другой. И если ты поинтересуешься поподробнее, то обнаружишь, что на самом деле никто и не знает, как работает осевое ядро. А между тем, без этих устройств космические корабли нет смысла строить. Межзвёздные перелёты вообще невозможны без них, в принципе. И ещё, ты знаешь, что существует такая организация, КСС? Космическая Служба Спасения, в составе министерства внутренних дел?

Николай кивнул.

— Конечно знаю. Они то какое имеют отношение ко всему этому?

— А ты знаешь, что в их инструкциях первичной задачей является не спасение экипажа или пассажиров, а извлечение из погибшего корабля его осевого ядра? Именно благодаря их деятельности, во всём АНК крайне трудно найти неучтённое, бесхозное осевое ядро.

Соколов открыл было рот и тут же снова закрыл. Слова командора звучали настолько невероятно, что скорее всего были правдой. И он вспомнил одну деталь, о которой совсем забыл во время расследования и слушаний в трибунале.

— КСС… а ведь там был их корабль. И никто не придал этому значения, — пробормотал Николай, — они были там. Заранее.

— Малозначительная деталь, так ведь? — спросил командор, внимательно глядя на Соколова, — не хотел я так скоро посвящать тебя во все эти дела, хоть ты требовал. Но после недавних новостей мне приходится идти ва-банк.

— Ва-банк?

— Николай, — обратился к нему Штайнер, первый раз назвав по имени, — я тебе показываю и рассказываю это всё лично, потому, что могу не успеть закончить то, что начал. Есть большая вероятность, что СКБ скоро сможет просто убить меня в любой момент.

— Как? Как они это сделают? Вас ведь окружают надёжные люди, — сразу удивлённо спросил Соколов, — вы не начали бы это всё, если бы не доверяли им полностью.

— Мои люди тут ни при чём. Механизм ликвидации уже встроен в моё собственное тело.

После этих слов Штайнера, Николай сначала недоуменно воззрился на него, а потом у него отвалилась челюсть. В голове всё сложилось само собой. Командор, похоже, говорил правду, руководству действительно нужен контроль, полный контроль, во всём. И, если подумать, это было логично, с точки зрения властей. Хоть и отвратительно.

— Да, я вижу, ты догадался. Это можно назвать маячком верности. Подозрения о таком инструменте возникли у меня ещё в войну. Когда опытные и грамотные командиры,

всегда старавшиеся беречь своих людей, внезапно начинали посылать целые эскадры на убой. А недавно я получил не просто доказательства. У меня в руках весь проект, со всеми техническими и медицинскими деталями.

Командор включил проектор в своём унике и перед ним в воздухе появилась голографическая схема. Трёхмерный анатомический силуэт человека с расположением всех органов, и красным цветом обозначился имплант. Встроенный в основании черепа и как будто пустивший корни в мозг и вдоль позвоночника.

— Система «Указ». Она одновременно содержит личный командный шифр, подтверждаемый генетическим кодом владельца, и служит последним средством контроля. Устанавливалась всем флаг офицерам. Без этого импланта невозможно командовать соединениями ВКС, каждый боевой приказ флагмана подтверждается им. Теперь в министерстве собираются ввести её и для всех капитанов военного флота.

Николай попеременно смотрел то на трёхмерную схему, то на Штайнера.

— А когда флагманам сообщают об этом? О том, что эта штука убивает своих за неповиновение? Когда офицер уже отказался выполнять приказ?

— Именно так.

— То есть, большинство и не знают об этом? Чёрт. Командор, я не нахожу, что и сказать, — с трудом подбирая слова заговорил Соколов, — с этим как-то можно бороться? Хоть что-то можно сделать? Противодействовать, помешать работе этой дряни? Извлечь её наконец?

— Нет, — спокойно ответил Штайнер, — вся изначальная идея в этом и заключалась. Имплант не просто бионический, он имеет в структуре органические части и он невероятно продвинутый. При хирургическом вмешательстве срабатывает предохранитель. Извлечение обычными медицинскими методами невозможно. «Технологии Курназир» сейчас работают над этим, но результат будет не скоро. Единственная возможность пока что, это препятствовать поступлению командного сигнала.

Николай понял, что Штайнер и без него уже прощупал все варианты.

— Командор, раз уж заговорили, давно хотел спросить, скажите, какую роль во всей этой ситуации играет компания Татьяны Курназир? Почему вы помогаете друг другу?

— Мадам не показалась тебе несколько экстравагантной? — ответил Штайнер вопросом на вопрос.

— Весьма интересная женщина, — уклончиво ответил Николай.

— О, да. Ты ведь читал её биографию?

— Разумеется, командор. Когда знакомился с первым заданием.

— Тогда ты в курсе, что после убийства её мужа и сыновей, она сумела покинуть штаб-квартиру «Олимпии»? И ты в курсе, что её корабль был перехвачен эсминцем «Керетаро» и уничтожен, а её саму долгое время считали погибшей?

Соколов утвердительно кивнул.

— Я внимательно читал, сэр.

— Однако, я уверен, ты не знаешь, кто командовал тем эсминцем.

По заигравшей на лице Штайнера озорной ухмылке, Николай догадался, что тот имел в виду.

— Это вы тогда отпустили мадам Курназир в «Арахну».