Зов Арахны
Шрифт:
Командор умолк, провёл ладонью по лицу, устало вздыхая.
— Едва мы добрались до передовой базы, весь экипаж сняли с корабля и посадили под фактический арест. Но не из-за того, что мы покинули поле боя под предлогом фальшивой неисправности. Каждого, кто мог хоть что-то видеть, хоть с какого-то прибора, допрашивали целую неделю. А старших офицеров и персонал мостика почти месяц. О неизвестных кораблях, и о «наших», и о «не нашем», особенно рьяно.
— Но кто это был, командор? — тут же спросил Николай, — что за корабли? Если я вас правильно понял, в атаке на Арахну Тридцать Два, на нашей стороне участвовали машины, о существовании которых не знал вообще никто в ВКС?
Штайнер неторопливо кивнул.
— Ты правильно понял. Уже позже я узнал, что такие корабли воевали против Консорциума
Николай согласно кивнул, об этом факте он уже где-то слышал.
— Командор, а всё-таки, как лично вы объясните то, что сами только что рассказали?
— Я же говорил, это долгая история. Так вот, ты и сам уже наверное заметил, насколько технологии Консорциума до сих пор превосходят почти всё доступное флоту и армии АНК. У тебя есть идеи, почему так получилось? Почему Консорциум, владея одним единственным сектором, десять лет отбивался от целого Альянса, с несравненно большими ресурсами?
Соколов отрицательно покачал головой.
— Слишком мало информации. Только домыслы.
— Точно. Именно так. Я то собирал эту самую информацию по крупицам, много лет. Вместе с Томасом. Это тоже долгая история. Но вывод я тебе скажу сразу, прямо, как оно есть. В АНК уже много лет на правительственном уровне проводится политика удержания научного и технологического прогресса в определённых пределах. Мы получаем только то, что нам позволяют. А те самые секретные суперкорабли принадлежат тем, кто стоит за всем этим.
Штайнер вздохнул, его лицо сделалось крайне серьёзным, он указал пальцем прямо в лицо Николаю.
— И эти кто-то — не люди.
Соколов не сразу осознал, что услышал. Он открыл уже рот, но забыл, что хотел сказать. Или возразить.
— Не люди? — тихо переспросил он, — что вы имеете в виду, командор? Что значит «не люди»?
Штайнер вздохнул. Его лицо стало ещё более жёстким, буквально окаменело. Когда он заговорил, в голосе зазвучали металлически ноты, словно командор отдавал боевой приказ в разгар сражения:
— То самое и значит. Не люди — значит существа совсем другого биологического вида. Некая иная форма жизни. Знаю, как трудно уложить такое в голове. Это настолько же невероятно, насколько и очевидно. Нам пришлось потратить десять лет и пожертвовать тысячи человеческих жизней, чтобы установить этот факт. На самом деле в нашей цивилизации интересы человечества полностью выброшены на помойку. И на деле Генеральная Ассамблея АНК, как и все остальные правительственные структуры, это просто вывеска. За ней стоит сила совершенно чуждая и, возможно, даже враждебная нам.
Николай с усилием попытался уложить в голове услышанное. Зажмурился и снова прогнал в мыслях всю цепочку рассуждений.
— Сэр, а Консорциум? — спросил он Штайнера, — получается, что за ними тоже кто-то стоял? Ведь тот большой корабль, в Арахне Тридцать Два, откуда-то прилетел. И их технологический уровень, тоже, может быть, чужая заслуга?
Командор кивнул, каменное выражение немного смягчилось.
— Да, такие предположения есть. Только реальной информации почти нет. Но непосредственно нас касается положение дел в АНК, на Земле Центральной в первую очередь.
— Я ещё одно не понимаю. Как вы узнали, что это не люди? Что это другая форма жизни?
Штайнер поднял ладони, в дипломатичном жесте.
— Понимаю, к чему ты клонишь. Какое-то время я тоже сомневался, думал, что они такие же люди, только полностью беспринципные, извращённые, бесчувственные. Пока не выяснилось, что они способны читать мысли человека. Причём на некотором расстоянии. Нам не удалось узнать, как они выглядят, но их внутреннее строение, похоже, совершенно иное. Главная проблема в том, что они всё делают чужими руками. У них есть, скажем так, миньоны. Вот они изначально люди. Им вживляют какой-то дополнительный орган, созданный этими «не людьми», что делает их абсолютно верными хозяевам и даёт возможность влезать в разум человека. Вот эти миньоны и делают всю грязную работу.
Руки командора сжались
— И сегодня я смогу всё это доказать. У меня есть настоящее, вещественное доказательство. Тебе интересно?
— Ещё бы, сэр! То, что вы говорите, переворачивает привычный мир…
Глава 15
Командор сообщил Соколову, что показ его доказательства будет через три часа, на общем собрании. Для чего и были созваны экипажи. Осталось дождаться недостающих, что прибудут за это время. Николай направился в столовую, желудок уже свело. А в голове у него с одной стороны прояснилась логическая суть многих событий, а с другой — творился невообразимый кавардак. Та часть разума, что оперировала чувствами и привязанностями, наотрез отказывалась принимать реальность существования неких чужаков в верхах. Но та часть, что опиралась на логику и холодные доводы, говорила, что опровергнуть утверждение командора нечем. Мимоходом пройдя в офицерскую столовую, мельком глянул на нескольких посетителей в палубных скафандрах, так же, как и он недавно сошедших со своих кораблей. Взял привычный рацион на первом же пищевом процессоре, в котором почему-то не оказалось кофе. А Николаю до чёртиков захотелось выпить крепкого, обжигающего, чёрного кофе. Он съел свои порции, продолжая упорные попытки разложить по полочкам всё то, что рассказал ему Штайнер. Сложить это в единую картину с тем, в чём он привык не сомневаться и тем, что увидел и услышал за последнее время сам. И картина эта рисовалась мрачной.
Кофейный аппарат нашёлся в буфете, при входе, только он почему-то оказался платным. Не долго думая, Соколов выбрал нужный ему вариант и нажал оплату. Аппарат мигнул красным и противно пискнул. Николай нажал кнопку снова, с тем же результатом. Тряхнув головой, выходя из задумчивости, посмотрел в уник и увидел дважды повторённое сообщение: «Оплата невозможна, ваш счёт был аннулирован».
Не то, чтобы это был гром среди ясного неба, но неприятная новость стала неожиданностью. Вот так новости. Счёт со всеми сбережениями не заблокирован, не арестован, а просто уничтожен, стёрт. За всей этой волной событий и новостей последних дней, такие простые, бытовые вещи затерялись. Первым делом Соколов решил зайти в сеть и сделать запрос о причинах ликвидации его счёта. Хотя догадки у него появились сразу же. Однако внешняя сеть на станции оказалась недоступна. И на «Окинаве», Николай это тоже заметил, работала только внутренняя корабельная сеть. Ни корабельный компьютер, ни системы станции здесь и сейчас не имели прямой связи с банковскими сетями. От этой мысли в голове незамедлительно кое-что прояснилось и встало на места. Стало быть, счёт аннулировали ещё когда была доступна общая сеть, там, на Нуллусе. Оперативно. Просто за участие в делах Штайнера и Курназир. Он стоял и глядя на короткое извещение, думал о том, что он теперь ещё и нищий, без гроша. Кстати о грошах. Сунул руку в карман мундира и выудил оттуда монету, которую отдала ему Катрин. Мимоходом переложил тогда из флотского кителя в новый. Пять дукатов. Да ещё две сотни лежат в «сундуке», в каюте. Всё, что у него теперь есть. Сразу вспомнил о том, как хорошо, что он последовал её совету и зашёл в обменные пункты по прибытии. Хоть какие-то копейки у него остались. Служба службой, а денежные отношения никто не отменял. И эти самые денежные отношения лейтенанта КСПС Соколова и Альянса Независимых Колоний были аннулированы. Молча и в одностороннем порядке.
— Хорошо же. Не я это начал… — тихо сказал себе под нос Николай.
Большой зал для конференций и крупных совещаний, полукругом десяток рядов кресел. На возвышении кафедра, и огромные мониторы на стене. Здесь уже много людей в мундирах и скафандрах КСПС. Некоторые лица уже знакомы, но большинство Николай видел впервые. И люди всё прибывали. А он искал глазами её. Почему он решил, что она тоже будет здесь?
Майер и правда нашлась здесь. Поначалу, Соколов мельком приметил в толпе её светлые косы. И его потянуло туда. Катрин увидела его, и медленно пошла навстречу. Встретились как во сне, среди множества взволнованных и галдящих людей в форме. Она положила ладони ему на грудь, а когда он прижал её к себе, молча уткнулась в его плечо.