Зов пахарей
Шрифт:
Всего только несколько лет как он перевел дух и почувствовал себя мирным тружеником в этом горном селении. Но не суждена ему была, видно, спокойная жизнь на этом свете. В селе стали поговаривать, что у «члена сельсовета Бороды Каро частнособственнические наклонности».
Мирный пахарь и гордый фидаи уживались в этом сасунце. То один брал верх, то другой.
Из местных газет и от разных прохожих Каро узнал, что за Араратом поднялось новое курдское движение, а во главе его встал армянин-фидаи но имени Шейх Зилан. Поговаривали, что у фидаи этого есть
Как-то он пришел и хотел было наточить к завтрашнему дню косу, но, усталый, забылся сном.
Ночь только вошла в свои владения.
Чей-то незнакомый голос коснулся слуха Каро. Проснулся, огляделся – никого не было. Гора Артени стояла на своем месте, а в овражке с шумом бежал горный ручей. За домом стояла стремянка, Каро посмотрел – конъ стоял возле стремянки, ничего подозрительного, ни души. Каро выкурил папиросу и стал точить косу.
Чуть погодя послышались глухие шаги. Ему показалось – внизу стукнула дверь.
– Кто там? – крикнул Каро сверху.
Он сидел на кровле на пестром лоскутном одеяле с косой в руках. Снова огляделся. Луна несла свой пост. Пребывала в покое гора Артени. Дома стояли на своих местах, все было как всегда. Вон дом его брата Огана, а вон крыша Мосе Имо. От стога Тер-Каджа Адама упала тень на сарай Каро.
И снова кто-то толкнулся в дверь.
– Кто там? – повторил Каро, свешиваясь с кровли.
Перед домом стояла женщина.
– Ишхандзорская, ты это?
– Я, Каро. Вышла по нужде, а дверь за мной захлопнулась.
– Толкни сильнее.
– Толкаю, не открывается. Щеколда спустилась.
Борода Каро, свесившись с кровли, смотрел на жену. Что осталось от той огонь-девушки? Неужто это та горская девушка, которую умчал он на коне с летнего кочевья на Кепин-горе?
Собственная дверь захлопнулась перед ними. Кто мог закрыть ее в эту ясную лунную ночь, среди этого чарующего покоя?
И тяжкая печаль опустилась на душу, потому что показалось им, что дверь эта затворилась перед ними навсегда.
Борода Каро оделся, спустился с кровли, отпер жене дверь и ушел в поле. До позднего вечера косил Борода. До самой ночи. Усталый вернулся с поля, повесил на место косу и вошел в дом. Скинул рубаху, жарко было. Жена пошла принести поесть, но тут же вернулась с пустыми руками.
В овражке показались какие-то незнакомые люди. Семь человек шли прямо к его дому.
– За тобой пришли, – встревоженно сказала Марта.
Борода выглянул в узенькое оконце и метнулся к тоныpy. Хотел что-то оттуда взять, но раздумал, только уздечку в сенях взял и быстро вышел из дому.
Они перехватили его у порога.
Марта шепнула вдогонку: «Пойди поздоровайся, если ответят и за руку поздороваются, ничего, значит, по делу пришли, а ежели не ответят,
Каро поздоровался. Никто не ответил ему.
Лошадь стояла возле стены. Подошла Марта и тихонечко взмахнула платком перед мордой лошади. Лошадь пошла к роднику.
И Каро к роднику направился.
– У нас к тебе дело есть, куда ты? – окликнул его главный.
– Приведу коня, тогда и поговорим… с превеликим удовольствием, – ответил Каро.
Видят, что он в одном исподнем и без оружия, ничего, подумали, не будем поднимать шум, пусть пойдет, никуда не денется. Борода пошел к роднику. Лошадь, узнав шаги хозяина, запрядала ушами. Только Каро продел уздечку, видит – идут эти семеро к роднику.
– Ах, вы за мной, значит, по пятам, – прошептал Каро и незаметно погладил лошадь по морде. А лошадка-то обученная была – как кинется в сторону.
– Кур-кур-кур! – крикнул сасунец и побежал за кoнем.
Конъ взметнулся на каменистый холм и устремился к ущелью Хотноца.
Дорога из этого ущелья вела прямо на Арагац. Чтобы сбить со следа представителей, Каро забежал в чей-то дом и выбежал с другой стороны – побежал догонять своего коня. Сосе поджидал хозяина возле большого утеса Хотноца. Мигом взлетел на коня Каро. Пока эти семеро опомнились и соображали, как быть. Борода Каро был уже далеко.
Много коней за свою жизнь перевидал Каро, но на этот раз конь несся будто на крыльях; впрочем, Каро так лихо и ловко управлял им, что люди, видевшие это, только диву давались. Каро то ложился на коня плашмя, то под брюхо ему соскальзывал, то с одного боку лепился, то с другого. Марта, все соседи и сельчане, кто с кровли, а кто сбежав в ущелье Хотноца, напряженно следили за стремительным бегом этого неуловимого всадника, за которым в сторону родника Лорнадзор бежали семеро вооруженных людей.
– Не подходите! – послышался угрожающей голос Каро издали, и он скрылся в крутом овраге, из которого только что ушли последние лучи солнца.
– Надо же, упустили, – сказал начальник, растерянно останавливаясь.
– Пошел искать тех, кто из колхоза драпанул, – сказал один из вооруженных и с досады пальнул в воздух.
Но у Каро, конечно, и в мыслях не было присоединяться к бандитам. Он считал себя человеком высокой цели, которой вовсе не думал изменять.
Односельчане помогли Куда направлялся этот отчаянный сасунец? Солнце близилось к закату, в горах становилось свежо. Хоть бы кто догадался одежду ему принести.
По высокому склону с шумом катился горный ручей, От него отделялся тоненький ручеек и спускался в ущелье Хотноца. Кто-нибудь, наверное, поливает свое поле под горой. «Если я перекрою воду, хозяин поля поднимется посмотреть, почему перестала течь вода, и тогда я попрошу его принести мне одежду», – рассудил про себя Каро и, спрыгнув с коня, перекрыл воду в ручейке.
Так все и получилось. Через несколько минут из ущелья показался кряжистый мужичок. Он быстро поднимался в гору с лопатой наперевес и кричал: