Зоя. Том первый
Шрифт:
Отец Анны занимался виноделием. Их большой двор был весь засажен виноградниками, и Анна помогала ухаживать за ними. Она знала о винограде всё: когда подрезать, прищипывать, пасынковать. Когда отец уезжал на выставки, Анна оставалась главной в их семейном деле.
Её в шутку называли Королевой лоз. Отец был человеком строгим, но всегда прислушивался к мнению дочери, советовался с ней. Даже когда пришла пора впервые говорить о замужестве, он предложил Анне кандидатуру сына своего лучшего друга, который тоже был виноградарем.
Пан Лешек мечтал
Жениха звали Милош. Он был одного с Анной возраста и никогда не нравился ей: невысоко роста, на голову ниже Анны. Мальчик бегал за голубями и ничего не соображал в винограде. А Анна думала, что жених ещё вырастет, так как его родители были высокого роста. А по поводу симпатии мать сказала ей, что с лица воду не пить, стерпится – слюбится.
Мать Милоша Марцелина прекрасно шила. Она создавала самые дорогие платья в Варшаве. Анна как-то заинтересовалась этим и совсем позабыла, к глубокому сожалению отца, свои «виноградные» обязанности. Вся её жизнь была теперь в швейных строчках, вышивках, бусинах, тканях.
Девушка думала, что только ради этого готова стать Милошу женой. Когда мать Милоша умерла, будущий свёкор принёс Анне швейную машинку и сказал, что теперь она принадлежит ей, так завещала покойная Марцелина.
Анна была на седьмом небе от счастья и вскоре, несмотря на свой юный возраст, она стала одной из известных варшавских белошвеек.
Как-то к Анне в гости пришли подруги. Матушка разрешила остаться с ночёвкой. А девушки, выпив украдкой немного виноградного напитка, весело смеялись и рассказывали друг другу разные истории. После ужина они устроились на лавке возле окна и смотрели на звёзды. С досадой говорили, что скоро закончится их беспечная молодость и встречи прекратятся, так как нужно будет жить при муже.
– Чего это мы грустим? – воскликнула Анна и предложила подругам спуститься в сад и прогуляться по нему. Тёплая июльская ночь так и манила в свои объятия. Слегка хмельные девушки перелезли через окно и оказались в саду. Дурманящий запах ночных цветов кружил девчоночьи головы.
– А давайте, – сказала одна из них, – откажемся выходить замуж. Ну вот что нам сделают? Выдадут насильно – убежим! Ведь мы втроём точно не пропадём. Анна хорошо шьёт, я плету корзины, а тебе, Ветта, придётся научиться чему-то, чтобы выжить.
– Ну ты и придумала, Берта, – ответила Анна своей подруге. – Куда мы сбежим-то? Не-е-ет, я замуж хочу. Буду в доме мужа хозяйкой, и никто командовать мной не станет, упрекать шитьём не будет, буду делать всё, что захочу.
– Я тоже не хочу без мужа, – сказала Ветта.
– Да ну вас, – Берта обиженно поджала губы.
Девушки медленно шли между деревьями, лунная дорожка пролегала как раз по тропе, ведущей вглубь сада. Вдруг они услышали где-то вдалеке флейту. Мелодия была еле узнаваема. Лёгкий ночной ветерок уносил звук
– Кто это играет? Никогда раньше не слышала здесь музыканта, – тихо, словно боясь спугнуть звуки музыки, прошептала Анна.
– Ты разве не знаешь? Это же играет ваш сосед. Густав, кажется. Он санитар в больнице. Недавно переехали они сюда, неужели не встречала его? – ответила Ветта.
Анна пожала плечами и произнесла:
– Знаю, конечно, но его не видела. Раньше он не играл. А ты откуда знаешь о нём?
Анна удивлённо посмотрела на подругу.
– Матушка была у них дома и слышала, как играет сын доктора. Мне рассказала. Я видела его один раз. Высокий, глаза большие, голубые. Ему бы не санитаром работать, – ответила мечтательно Ветта. – Вот от такого мужа я не отказалась бы!
Подруги затихли, мелодия стала слышна яснее, словно музыкант подошёл к саду совсем близко.
Приятные звуки, один за другим ласкали кожу вместе с ночным ветерком. Концерт продолжался недолго, из окна дома громко крикнула мать Анны:
– Хватит уж пиликать, спать не даёшь!
И звуки стихли. Девушки, еле слышно вернулись в комнату через окно и легли спать.
Ночь Анне снился высокий голубоглазый юноша, стоящий перед ней на коленях и играющий на флейте. Утром, когда подруги ушли, Анне захотелось хоть одним глазком взглянуть на соседа, и она вызвалась помогать отцу.
Был субботний летний день. Отец срезал поспевший ранний виноград как раз на границе с соседями, и Анне посчастливилось увидеть Густава. Это был юноша из её сна. Девушка не поверила своим глазам. Зажмурилась, попыталась вычеркнуть из памяти ночной образ, но когда открыла глаза, поняла, что и во сне, и наяву перед ней стоял сын врача Густав.
И Анна влюбилась без памяти. Поначалу музыкант не замечал её совершенно. Девушка даже перестала шить, опять рьяно занялась виноградом. И ухаживала чаще всего за кустами, растущими на границе с соседями, чтобы видеть своего возлюбленного.
А ночами выходила в сад и слушала мелодии, от которых теперь бегали по всему телу мурашки. Каждую ночь происходило одно и то же: Густав играл на флейте, потом кричала из окна матушка, мелодия замолкала, Анна уходила спать.
Так прошло полгода. За ночные концерты мать Анны возненавидела сначала Густава, а потом и всю его семью. Как-то не получилось дружбы с соседями-врачами. Хотя отец Анны общался с ними вполне культурно, и никакой неприязни у него не было.
Так получилось, что подруга Берта, которая предлагала бойкотировать замужество, первая выскочила замуж. Точнее, её выдали насильно, и Анна видела её однажды уже на шестом месяце беременности.
Мужем Берты был сутулый мужчина с суровым лицом. Анне показалось, что он старше отца Берты. Глаза подруги были настолько несчастны, что Анне стало не по себе. Они даже не перекинулись парой слов. Только кивнули друг другу, словно на прощание, и муж потащил Берту за руку. Вскоре они скрылись из виду.