Зоя. Том первый

Приходько Анна

– Нет-нет, прошу, не нужно, маменька. Он ведь запрёт меня дома! – взмолилась Зоя.

– Не запрёт, я скажу ему, что ты начала ходить на обучение к портнихе. Он сейчас такой добрый, Зоя! Такой добрый…

Евдокия аж закатила глаза, описывая Зое доброту Григория.

Девушка улыбнулась. Никогда не видела мачеху такой счастливой. Вообще никогда. Перед ней лежала совершенно другая женщина. А у Зои закрались сомнения, что отец изменился. Он скорее всего подобрел из-за жалости.

Уже представила себе, как отец будет прежним, встань Евдокия на ноги. Стало невыносимо

жаль мачеху. Зое захотелось даже поговорить об этом с ней, предложить притворяться, если ноги начнут чувствовать. Но опять посмотрев на её счастливое лицо, решила повременить. Возможно вчерашнее поведение отца было мимолётным и уже сегодня всё может встать на свои места, и советовать ничего не придётся.

Зоя согрела матушке обед.

– Представляешь, – сказала неожиданно Евдокия, – Гриша вчера кормил меня с ложечки.

Бледность резко исчезла с её лица, и щёки запылали. Зоя почувствовала себя так, словно рядом с ней подруга делится своими душевными переживаниями. Но она же знала, кто перед ней, и самой Зое тоже стало неловко. А Евдокия продолжала:

– Ноги мне разминал… – помолчала. – Зоя, я никак не приду в себя. Очень боюсь, что Гриша придёт домой прежним. Вот мне бы ещё один вечерок, одну ночку. И пусть потом Господь забирает мою душу, я хочу сохранить это чувство.

Зоя молчала, она только смотрела на Евдокию, и ей казалось, что та становится с каждой секундой счастливее и счастливее.

Не было в глазах мачехи прежней злобы, и это очень нравилось девушке. Тревоги Зои и Евдокии о настроении отца не оправдались. Он пришёл домой в прекрасном расположении духа, а ещё привёл с собой китайца.

Евдокия поначалу отказывалась от осмотра незнакомым мужчиной. Григорий уговаривал её:

– Дунечка, я хочу, чтобы ты встала на ноги. Представь, что перед тобой доктор. Джан иглоукалыванием многих лечит, сказал, что и тебе поможет.

Евдокия Степановна сдалась. Её красные от стыда щёки пылали. Только вчера её ног касался любимый Григорий, а сегодня какой-то низкорослый паренёк с узенькими глазами и маленьким лицом. Когда китаец попросил лечь на живот и полностью оголить тело, Евдокия запротестовала. Но Григорий прикрикнул на неё, помог снять платье, и она легла на живот.

Китаец быстрыми движениями больно колол иголкой вдоль позвоночника. Стиснув зубы, Евдокия молчала. Такой обнажённой её видел только муж.

«Где это видано? – думала она. – Лежу голышом перед чужим мужчиной. И как же это Гришенька решился на такое? Развяжет этот китайчонок язык, сплетни будут ходить. Прости меня, Боженька, за стыд, за срамоту мою».

Китаец около часа делал свои манипуляции. Григория удивило то, что паренёк всё это творил с закрытыми глазами. Когда он закончил, обратился к Кирьянову:

– Сильное защемление нерва. Буду приходить через день. Всё будет хорошо.

Григорий поблагодарил Джана, напомнил ему и о том, чтобы тот держал язык за зубами.

Зоя проводила гостя.

Григорий, помогая жене одеваться, любовался её стройностью.

– Прости меня, дурака, Дунечка. Я ведь люблю тебя. Сколько же ты, родная моя, натерпелась. Вернуть бы все годы. С самого

начала вернуть. Я бы любовался тобой каждую секунду.

Григорий прижал к себе жену и сказал:

– Скоро твои ножки будут ходить, Дунечка, потерпи немного. Ради нормальной жизни можно и стыд потерпеть. Джан не проговорится, он надёжный.

– Я давно тебя простила, Гришенька. Сама же за тобой увязалась. Чего уж мне на тебя обиду держать, – ответила Евдокия.

– Ну и славно. Давай ужинать. Как вчера? Я буду кормить тебя с ложечки.

– Как вчера… – мечтательно произнесла Евдокия.

После ужина Евдокия Степановна сказала Григорию о том, что Зоя хочет научиться шить и для этого есть хорошая портниха. Григорий сначала нахмурился.

– Не торопись говорить нет, Гриша. Девчонке нужно чем-то заниматься, а умение шить всегда пригодится. И одежду починить, и денег заработать можно. Портниха хорошая, самая лучшая в Ростове – Анна Левандовски. Всех богачей обшивает.

Когда жена произнесла имя портнихи, Григория что-то пронзило насквозь. Он даже закашлялся. Схватился за сердце.

– Что с тобой, Гришенька, – запаниковала Евдокия и крикнула. – Зоя, иди скорей сюда!

Зоя мгновенно очутилась рядом. У отца выступила испарина на лбу. Дочь подала ему кружку с водой, он жадно сделал несколько глотков.

– Учиться хочешь? – спросил Григорий хрипловатым голосом. – Иди учись.

* * *

Николай устроился на работу в порт. Виделся с Таисией каждый день. Любил её так сильно, что в рабочее время только о ней и думал. Она была в его мыслях вечно. Несколько раз чуть не пострадал из-за невнимательности. За что получил хороший нагоняй от начальства.

Ему на ноги упал ящик, груженый песком. Сломал два пальца. Николай прихрамывал, но на работу ходил. За несоблюдение техники безопасности парня лишили заработной платы и объявили выговор.

Всё это дошло и до Прохора. Отец воспринял новость близко к сердцу и стал часто нервничать. Уговаривал Николая перейти на мельницу, но сын наотрез отказался и остался в порту. Так как работа на мельнице не позволила бы часто встречаться с Таисией.

После того как отец сказал, что скоро женит его, Николай поспешил поведать об этом своей возлюбленной.

Таисия была вне себя от ярости.

– А ты, небось, согласился, да? Отец тебе богатенькую подобрал? Побежишь за ней. А я, как же я, Коленька?

– Таечка, – шептал ей Николай, – давай что-нибудь придумаем и сбежим прямо сейчас.

– Ты что, – возмутилась Таисия, – отца заживо похоронить хочешь?

А сама прикусила губу после своих слов. Николай не знал о том, что Таисия была свидетельницей сердечного приступа его отца.

– Когда свадьба? – спросила девушка.

– Весной. Нам до этого времени нужно что-то предпринять, – сказал Николай.