Зоя. Том второй
Шрифт:
– Я знал про задержания, – вздохнув, продолжил Янек. – Многих с мельницы повязали. Некоторых прямо на работе, тех, у кого листовки нашли. У меня тоже шерстили в столе. Допрашивали. Я Зое ничего не говорил, не хотел её беспокоить. И про ночные облавы знал. А как с работы возвращаться?
Ну и попался в тот вечер. Всё произошло быстро. Почти перед самым домом схватили, товарищ пытался бежать, его застрелили, а меня ударили по голове. Я уже в камере очнулся. Никто не разбирался, не допрашивал. Я буянил, стучал в дверь, требовал, чтобы сказали,
Потом на одной из остановок высадили нас, начали перекличку делать. Фамилии называют, все молчат. А потом подошёл сопровождающий, ткнул в грудь и сказал: «Ты будешь Шагитом Умаровым». Так я потерял своё имя. Кто-то перепутал документы, когда нас спешно вывозили из Ростова.
Янек замолчал. Налил себе воды. Жадно сделал несколько глотков, продолжил:
– Потом сказали, что родственникам нашим сообщили о дате и месте расстрела. Я чуть не поседел, когда представил себе, как отреагировала на это Зоя. Никаких допросов, никаких следователей. Сразу на строительство железной дороги. Никто не предъявлял обвинений!
– Так вот откуда у тебя такие мускулы, – присвистнул Макар, – шпалы тягал…
– Всё тягал, работа была тяжёлая, – Янек опять замолчал.
Макар заметил, что глаза Янека наполнились слезами. Ему стало невыносимо жаль мужа сестры. Он даже пожалел, что ударил его.
«Вот уж и правда… Не позавидуешь. Эх, Зоя, Зоя, залечишь ли ты раны своего Янека? Свои залечишь ли, когда увидишь его с детьми?» – думал Макар про себя, пока Янек собирался мыслями для дальнейшего повествования.
А Янек разнервничался не на шутку. Макар заметил, что у него трясутся руки. Подошёл к нему, обнял и похлопал по спине.
– Держись, брат, всё уже позади.
– У меня всё впереди, Макар, то, что позади, я уже пережил. Мне ещё перед Зоей душу оголять. А иначе никак.
– Хочешь, я с тобой поеду? Я хоть и не планировал, но всё же… Пока мы ждём распределения из-за всего бардака, что творится сейчас в стране, я метнусь туда. После твоих откровений и у меня сердце за Зою болит. И отца бы увидел, с братьями познакомлюсь, – предложил Макар.
Глаза Янека загорелись:
– Конечно хочу, – выпалил он. – Зоя хотя бы тебе будет рада, а мне – как придётся. Но я увижу её, мне больше ничего сейчас не нужно, только в глаза её посмотреть. Они всё мне скажут сами.
– Замётано, – сказал Макар. – Мы здесь побудем три дня и в Ростов. Давай вещай дальше.
– А потом меня перевели в швейный цех. Стало намного легче. Не устану благодарить свою матушку, которая научила обходиться со швейной машинкой. Мы шили одежду для ссыльных и армии. Там у нас была начальница Карина. Несколько месяцев я работал полдня в цеху, потом в её кабинете, помогал с выкройками.
Она искала близости со мной, я отвергал её. Со злости она отправила меня в инфекционную больницу санитаром, а потом вернула обратно.
В её кабинете всё и случилось. Всё было как в тумане. Мне
Янек тяжело вздохнул, смутился.
– Я не смог устоять, – прошептал он.
Макару стало не по себе. Ему казалось, что Янек, рассказывая свою историю, обнажает и его, Макара душу. Все эти помутнения, шёпот Таиного имени в объятиях Матильды… Всё было и в его жизни. Только в отличие от Янека он не терзал себя так. Считал всё это неважным. Однажды Матильда сказала ему:
– Макар, может быть мне взять себе другое имя? Ты же живёшь под другим?
Макар тогда удивился:
– Зачем тебе это?
– А чтобы ты не путался в именах, – ответила Матильда. – Я стану Таисией…
– Ты никогда ею не станешь, имя ничего не значит. Какая разница, что я шепчу тебе. Я же с тобой…
Матильда больше не поднимала эту тему. Макар в порыве страсти иногда замечал за собой, как шептал чужое имя, но ничего не мог поделать.
– Потом Карина забеременела, – дрожащим голосом продолжил Янек. – И только услышав от неё эту новость, я понял, что натворил. Мы почти не виделись. Она передавала мне письма. Я отвечал ей редко.
Злился на неё, за то, что она меня толкнула на измену. А себя жалел. Только со временем осознал, что сам во всём виноват. Имени моего настоящего никто не знал.
А Карина всё грозилась разузнать и отправить письмо моей семье. Этого не случилось. Карина умерла примерно через месяц после рождения сына.
Её подруга прислала мне письмо с адресом, по которому я мог забрать сына. У меня такое чувство, словно Карина знала, что я буду свободен. Иначе какой смысл отправлять осуждённому за тяжкие преступления письмо с надеждой на встречу с сыном?
Случай подвернулся через год. Я был в ночной смене. Начался пожар. Каким-то чудом мне удалось выбраться. Я сбежал. Никакой погони за мной не было. Добрался до подруги Карины. А там оказалось, что у Карины есть и дочь, и в письме, которое оставила для меня, она попросила не разлучать брата с сестрой. Мне пришлось взять их обоих.
Вот то письмо, читай.
Янек вытащил из кармана письмо и протянул Макару.
– Не буду я читать, – возразил тот.
– Читай, – Янек повысил голос.
Макар быстро пробежал глазами по листу бумаги.
– Ну ты и впрямь всю свою душу вывернул, – прошептал Макар. – Вот тебе и жизнь наша мужицкая: глаза закрыл, и баба мерещится. А ты молодец. Только вот Зоя вряд ли простит тебя. Если она и замуж выскочила, то будет совсем печально.
Макар протянул Янеку письмо.
– Если не простит, я пойму. Я и сам не знаю, как поступил бы на её месте. И если она замужем, моё сердце остановится, – задумчиво произнёс Янек.
– А детей ты куда денешь? – поинтересовался Макар. – Нет уж, пусть твоё сердце стучит и дальше. Ты вон как радовался, когда сын пошёл. Ещё будут радости в жизни. Уже только то, что вырвался из этого ада, должно давать сил к жизни.