Зоя. Том второй
Шрифт:
Янек подошёл к булочнице. Вытащил и кармана заранее приготовленные деньги и купил пирожки. Ели на улице.
Янек никак не мог придумать, что ему делать дальше. На вокзале, по словам Глафиры, было опасно появляться.
Он заметил, что булочница пристально смотрит на него и Катю. Его передёрнуло.
– Вам может горяченького чего? – спросила она у Янека.
Янек испуганно замотал головой, Катя сжала его руку.
– Ну и ладно, – произнесла она, – может быть, ещё булочек возьмёшь? А то мне стоять до
Янек подумал и решил купить ещё и булочки. Расплатился, положил в заплечную сумку.
Пошли дальше. Навстречу им двигалась небольшая группа военных.
Солдаты проходили мимо, отстукивая сапогами так громко, что маленький Янек вздрагивал под тулупом. Вдруг перед Янеком мелькнуло знакомое лицо, аж вздрогнул.
– Макар, – прошептал он.
Военные остановились.
Янек приблизился к ним, хотел посмотреть, не обознался ли.
Макар живо беседовал с одним из военных. Размахивал руками, жестикулировал. Поднял руку с кулаком вверх и кому-то грозил.
– Макар, – Янек подошёл близко, повторил имя ещё раз.
Макар обернулся, уставился сначала на Янека, потом на девочку.
– Ах ты ж, паскудина, – зашипел он на Янека. – Зоя слёзы по нему льёт, а он шатается невесть где.
– Мака-а-ар, – прошептал Янек улыбаясь, словно не услышал оскорблений в свой адрес, – я так рад тебя видеть!
– Миша, чего ты на него смотришь? Пусть идёт дальше, совсем страх потеряли. Нашли, у кого милостыню просить. Спина солдата гола, только сил у него как у вола! – один из военных рассмеялся и потрепал Макара за плечо: – Пойдём, Мишка.
Янек недоумённо смотрел на Макара.
«Неужели ошибся? – подумал он. – Да не может быть, про Зою же сказал».
Янек услышал имя жены, и показалось, что он во сне, который сейчас закончится, а у него на груди продолжит спать его Золото.
– Да отстань ты, – отмахнулся Макар от военного, – идите, я вас догоню.
Военные двинулись дальше.
Янек продолжал улыбаться. Макар приблизился к нему вплотную и прошептал:
– Я Михаил, запомни, и Макаром меня не называй.
Янек согласно закивал головой.
Макар обошёл Янека. Катя на удивление тоже улыбалась. Янек думал, что она опять испугается, сожмёт его руку до боли. А она вела себя так, словно Макара видела не впервые, а была знакома с ним всегда.
Под тулупом зашевелился сын.
Макар уставился на шевелящийся тулуп и произнёс:
– Ну ты даё-ё-ёшь, бра-а-ат.
– Я так рад тебя видеть, Ма… – Янек запнулся, – Михаил.
– Когда никого нет рядом, так уж и быть, зови Макаром, но не забывай потом переключиться на другое имя. Ну что, давай обнимемся, брат?
Макар широко расставил руки. Янек подошёл к нему. Объятия получились неуклюжими.
– Ну ты как баба на сносях, – присвистнул Макар. – Не обхватишь тебя.
Катя звонко засмеялась.
Макар
– Как зовут тебя?
– Катя, – прошептала девочка. Засмущалась, вцепилась в руку Янека.
Макар поднял голову и спросил у Янека:
– Дочка?
Тот кивнул и залился краской.
– Слушай, ну ты и правда как баба, – произнёс Макар, поднимаясь, – краснеешь передо мной. Ещё в обморок упади. Пойдём ко мне, я квартируюсь недалеко, расскажешь, как здесь оказался.
– Как там Зоя? – осторожно спросил Янек.
– А мне откуда знать? Я её не видел, кажется, уже вечность.
Сердце Янека забилось тревожно.
– Откуда ты знаешь тогда, что она слёзы льёт?
– Да птица без крыла на хвосте принесла. Слушай, Янек, я тоже рад тебя видеть. Но я хочу помолчать и обдумать, как мне к тебе относиться. Ты же сестру мою предал.
Я же и сам не ангел. Начудил так начудил. Имени своего настоящего боюсь как огня. А под чужим мне жить тошно. Сколько лет уже Михаил, а иногда забываю откликнуться. Думаю, что не ко мне обращаются.
Я за всё заплатил слишком дорого. Моя жена и дочь пропали без вести. Никаких следов. Вот и получается, что поделом мне. Только служба отвлекает, не даёт заскучать. А тут теперь ты детьми оброс, живёшь себе, воспитываешь их. А Зоя дочь и сына, наверное, одна поднимает.
– Значит, сын у меня? – дрожащим голосом произнёс Янек.
Помолчать и подумать Макару не удалось. Всю дорогу разговаривали.
– Сын. Джан. В честь китайца какого-то назвали.
Настроение Янека менялось каждую секунду, он то улыбался, то краснел, то его глаза наполнялись слезами. Буря, бушевавшая внутри, распирала его.
Иногда из груди хотел вырваться крик: громкий, душераздирающий. Янек думал, что если сейчас закричит во всё горло, то станет легче дышать. Но он боялся, что испугает детей и Макара. А рык, что сидел внутри, готовый вырваться наружу, всё не давал покоя. Янек отпустил Катину руку, потёр виски, сильно надавил на них, задышал часто, словно бежал и запыхался.
Макар остановился.
– Ты чего? – спросил он встревоженно. – Неужели и правда в обморок собрался? Ты это брось, Янек. Не смеши людей.
Янек побледнел. Макар подошёл к нему поближе, заглянул в глаза, похлопал по плечу:
– Всё будет хорошо, брат, – прошептал он.
А Янек не выдержал, слёзы брызнули из его глаз.
– Ох, точно, про слёзы я и забыл. Перед обмороком могут быть и слёзы, – пропел Макар.
Помолчал, а потом грозно прошипел:
– Отставить! Возьми себя в руки. Если меня боишься, то не стоит. Ты меня спас когда-то, не боялся. А теперь что за страх в тебе сидит? Я же не изверг какой-то. Поговорим по-мужски, вот только дойдём. А если будем девичьи слёзы лить, то долго ещё придётся идти.