Зоя. Том второй
Шрифт:
– Ты куда едешь? – услышал он голос Глафиры.
– Домой, – ответил Янек.
– Домой… – протянула Глафира задумчиво. – А мне домой теперь нельзя, может, ты возьмёшь меня с собой? Хотя это плохая мысль. Нам проще по отдельности исчезнуть из этого города. Если мне вообще удастся мой план.
Янек ничего не ответил, но про себя подумал, что брать с собой Глафиру ему не хочется.
А Глафира продолжала:
– А может быть и не стоит мне бежать? Где меня ждут теперь? Я даже не знаю, когда мужа увижу.
Сердце Янека заколотилось. Сон как рукой сняло. Он невольно погладил спящих детей.
– Да ладно, – возмутилась Глафира, – чего ты так заёрзал? Не заберу я их у тебя. Сказала же, что больше не в деле.
Янек глубоко вздохнул, но словам не поверил. Начал думать, как ему прямо сейчас скрыться от Глафиры, а она словно прочитала его мысли и произнесла:
– Некуда бежать сейчас, тьма кромешная. Сиди уже тут, сказала же, что не нужны вы мне. Устала я от этого. Пока есть возможность, мы с мужем уедем за границу. А там, как Бог даст. А он мне может ничего не дать. Даже надежды на выживание.
Голос Глафиры вдруг сменился с властного на ноющий:
– И зачем я вообще полезла к этим нелюдям? А ведь пришла к ним всего-то для того, чтобы ребёночка выбрать. А они сказали, что своих не отдают, и приказали искать самой. И я начала. Но никто не был похож на моего Ванечку. А потом и муж присоединился.
Деньги щедро платили. Хорошо одетых взрослых в одну сторону, детей в другую. Цыгане покупали детей. Оторванные от семьи были более покладистыми, боязливыми. Легче на них было нагнать страху, они лучше работали. А беспризорников не брали, они свободнее были, наглее, сбегали.
Взрослых на вокзале старались устранить или на ночлеге, или прямо в поезде, завязав разговор и предложив чего-нибудь для бодрости духа. Люди были падкими до угощений. А нам это было на руку.
А ты какой-то осторожный. Как будто уже наученный или предупреждённый. Мы с мужем накопили столько, что теперь надолго хватит, лишь бы сбежать. Я вот ругаю себя за это. Но вот скажи мне, где сейчас добро? Стоит ли ругать себя за это?
От слов Глафиры у Янека холодело внутри. Ему даже страшно было представить себе, что могло случиться, если бы Катя не проснулась тогда и не услышала разговор Матрёны.
– Что ты молчишь? – произнесла Глафира. – Страшно слушать, да? А мне не страшно. Ложись спать.
Янек так ничего и не ответил. Жуткий страх поселился в его сердце. Он смотрел на спящих детей и молился, чтобы поскорее наступило утро. Когда Глафира засопела, Янек сел на кровати. Взялся за голову и беззвучно заплакал. От слёз и недосыпа щипало глаза. На сердце было очень тревожно. Уже начало светать.
Глафира зашевелилась, встала с кровати. Приблизилась к Янеку.
– Не спишь, сидишь? – зло прошипела она. – Думаешь, что
Янек пожал плечами.
– Я вот думаю, а может мы договоримся всё-таки? – предложила Глафира. – Иначе муж со свету меня сживёт. Я забираю себе мальчишку, ты девчонку. Чего тебе с двумя делать-то?
Янека затрясло.
– Да не трясись ты! Один, два… Какая разница? На один рот меньше – проще жить. Он у тебя совсем маленький, зачем он тебе?
– Он мой сын, – сказал Янек дрожащим голосом.
– Если бы не я, у тебя бы никого не было. И тебя бы не было. Так что тебе придётся поделиться. Не бойся, я буду ему хорошей матерью.
Глафира ринулась к маленькому Янеку, хотела схватить его на руки.
Проснулась Катя, озиралась по сторонам. Янек оттолкнул Глафиру от сына.
– Не бери грех на душу, – воскликнул Янек, – это мои дети.
Глафира насупилась.
– Тебе будет легче, я дам тебе уйти. Он скоро вас позабудет, я стану ему матерью. У тебя вон девчонка уже большая, сама ходит, а с этим одна морока.
Катя сидела рядом с братом и с ужасом смотрела на происходящее.
Ребёнок продолжал спать, суматоха не нарушила его сон.
– Не-е-ет, – покачал головой Янек, – мои дети останутся со мной. Что тебе нужно? Деньги?
Янек вытащил из внутреннего кармана деньги, раскрыл салфетку, бросил их Глафире. Они разлетелись по кровати и полу.
Глафира громко рассмеялась.
– Деньги мне не нужны, я же сказала, что заработала много. Твой сын бесценный.
Женщина опять ринулась к кровати. Янек со всей силы оттолкнул её, она упала и потеряла сознание.
– Собирайся, – зло прошипел Янек, смотря на Катю.
Девочка быстро вскочила с кровати и начала собирать деньги.
– Оставь их, Катя, – голос Янека стал мягче.
– Нельзя так, папа. Мама для нас копила, нам пригодятся.
Янек наклонился над Глафирой, прощупал пульс. Катя увидела, как побелело его лицо.
Подошла к нему, прошептала:
– Я всё собрала, держи.
Янек взял деньги, быстро сунул их в карман.
– Собирайся, – сказал он.
Катя начала быстро одеваться. Янек переложил Глафиру на кровать.
Потом поднял сына, начал приматывать к себе. Надел тулуп.
– Пойдём, – скомандовал он Кате.
Тихо вышли из комнаты, прошлись по коридору. В комнатах были слышны голоса просыпающихся людей. Ни с кем не столкнулись, вышли на улицу. Морозный воздух взбодрил Янека.
Он осмотрелся.
– Куда пойдём? – обратился он к Кате.
– Туда, – показала девочка.
Они долго шли по улице. Уже полностью рассвело. Город наполнялся людьми. Все вокруг суетились, повозки туда-сюда спешили развезти пассажиров. На небольшой площади стояли торговцы с разными товарами.