Зоя. Том второй
Шрифт:
Думала, что такие ощущения были связаны не только с самой погодой на улице, но и с погодой в душе. Все самые дорогие ей люди воевали, вот и было зябко. Поёживаясь от холода, она подошла к сараю и негромко позвала Катю и Карину.
Мать и дочь вышли из сарая, поспешили домой. За эти несколько минут уже успели замёрзнуть все трое.
Когда зашли в дом, Зоя заметила, что Николай своими дрожащими руками держит какую-то бумажку. Увидев вошедших, он скомкал её и спрятал в карман.
Зоя присела рядом с
– В городе я был, – повторил Коля, – сидите дома. Страшное там творится. Еда есть у вас?
Зоя кивнула.
– Ну вот и хорошо, – продолжил Николай. – Ты спрячь еду туда, куда мы Парамоновские консервы прятали. Неспокойно мне, Зоя.
Катя, как только услышала эти слова, сказала Карине:
– Пойдём, поможешь, – и обратилась к Зое, – мама Зоя, я спрячу.
Коля замолчал. Так и сидел, положив голову на Зоино плечо.
Иногда он вздрагивал, и Зоя невольно вздрагивала вместе с ним. Ей стало казаться, что Колино беспокойство передаётся и ей. Она хотела встать, но Коля схватил её за руку.
– Посидим так, – прошептал он.
И вдруг слёзы брызнули из глаз Николая. Он вытащил из кармана скомканную бумажку.
– По-мя-нем, – произнёс он по слогам, прижал бумажку к груди и зарыдал.
Зоя оторопела. Внутри всё перевернулось. Вспомнила Прохора маленьким. Он именно маленьким и остался в её памяти, хотя она видела его и взрослым.
В горле образовался неприятный ком. Хотелось избавиться от него, закричать громко что есть силы. Всё горе, накопившееся внутри, не давало дышать. Николай продолжал всхлипывать.
– Мне сон накануне снился, – бормотал он, Зоя еле улавливала его слова. – Женя по лесу с ними гуляет. Держит за руку Прохора и девочку рыженькую, ну точно на мать мою похожую. И вот ходят они, ходят, а я их вижу, но догнать не могу. Бегу быстро, а они медленно идут, но никак мы не встретимся. А Прохор так оглядывается, улыбается. Глаза светятся. А чего бы им не светиться, если мать увидел, сколько лет не виделись-то. Я бы тоже светился…
Николай вдруг замолчал. Запрокинул голову назад, стал изучать потолок. А Зоя всё боролась со своим комом.
Уже и Катя с Кариной вернулись, а Николай и Зоя так и сидели, прислонившись к печке.
Только уже Зоя положила голову на плечо Николаю. Каждый молчал о своём.
Катя накрыла на стол. Помянули Прохора. Потом Николай ушёл, но вернулся через некоторое время. В двух больших сумках принёс консервы, сухари. Протянул Зое.
– Забери, – сказал он, – вам нужнее. Я уже и так проживу сколько смогу.
– Проходи, Коля, оставайся, у нас места много, – неожиданно произнесла Зоя.
Коля застыл на месте.
– Как это оставайся? – пролепетал он.
– Как это, как это, – передразнила его Зоя с улыбкой на лице, – проходи,
Так Николай стал жить с Зоей, Катей и Кариной. Зоя выделила ему комнату сыновей.
Некоторое время Николай порывался уйти домой, всё думал, что Женя вернётся или Прохор, а его дома нет. В итоге сходил домой, оставил на столе записку и дверь не стал запирать.
А потом ожил. Днём ходил на работу, вечерами рубил дрова, а ночи напролёт разговаривал с Зоей.
Место Лорана за Зоиным столом занял теперь Николай.
***«Дорогие мои мама, Катя, Карина! Как вы там, мои родные? Я всё-таки, как и мечтал, перевёлся в санитарную роту. Случайно получилось так, и я очень рад этому.
Встретил и полюбил девушку. Мы вместе в одной роте, её зовут Таисия. Она пишет стихи и читает их бойцам. Мама, ты была права: кто любит, тот дождётся.
Я получил от Ирины письмо, она не стала ждать. А я хочу, чтобы меня любили так, как ты любишь папу. А если вдруг Иринка придёт к тебе, ты скажи, что я погиб, а потом мне напиши, как она отнеслась к этому».
Зоя отвлеклась от чтения, подумала: «Что же ты на себя погибель нагоняешь, сынок? Не придёт твоя Иринка…»
Хоть и прошла любовь у сына к этой девушке, но писать ему о том, что нет больше Ирины в живых, Зоя не собиралась. Продолжила читать:
«Меня отправляют на медицинские курсы, Таисия поедет со мной, буду просить, чтобы после них нас отправили в одну часть. Мама, ты береги себя. И Катя пусть бережёт. Вернусь к вам и зацелую всех. Ваш сын, брат, дядя Янек…»
Это письмо Зоя дала почитать Кате. Хотя брат написал и лично ей.
Сын Янека и Карины рос послушным мальчиком. У него, в отличие от Кати, с другими детьми этой семьи сложились прекрасные отношения. Янчик и Джан были не разлей вода.
Даже Злата, которая недолюбливала Катю, обожала Янчика. Оба брата рано ушли из семьи. Устроились работать в порт. Жили вместе в общежитии. Вместе познакомились с двумя сёстрами.
Джан успел жениться до войны. Его жену звали Валентина. После того как Джан ушёл на фронт, Валентина уехала к родителям в Таганрог, а её родная сестра Ирина (невеста Янчика) осталась в Ростове.
Во время первой оккупации Ростова в ноябре 1941 года Ирина погибла. Она всеми силами пыталась не допустить ограбление магазина, в котором работала.
Зоя узнала об этом из письма невестки Валентины. Сама Валентина не дождалась мужа с фронта. Зоя этого не знала.
Джан пришёл с войны в 1946 году. В Таганроге его встретила Валентина и двое ребятишек. На вопрос Джана, почему она не написала ему об этом, ответила, что такая новость подорвала бы боевой дух, и неизвестно как бы всё повернулось.