Зуб дракона

Уилсон Н. Д.

Высоко вверху он услышал шум моторов. В воздухе мигали красные и зеленые огни.

Феникс садился.

Нолан вздохнул. Он не ел весь день, а новую кожу невыносимо жгло, когда он двигался. Он был ужасно голоден.

Еще тяжелее было от того, что он прятался прямо над столовой, наблюдая, как вооруженные люди, нервно перешептываясь, сидят над едой. Только монахам, казалось, все было как с гуся вода. Они как ни в чем не бывало горами наполнили тарелки и стали громогласно рассуждать о возмездии и божественной защите.

Вначале

он не понял, зачем Руперт велел ему сбежать из госпиталя и скрыться. Теперь, спустя целый день напряженной игры в лису и гончую, он уже все усвоил.

Нолан смотрел, как люди пытаются охотиться на него, отсиживался в тупиках труб, пока неуклюжие охранники, чихая, топали по пыльным туннелям, разыскивая Никалеса и проклиная Стерлинга. Стерлинга? Получается, безногий повар стоит в самом центре разворачивающегося заговора.

Как только Смиты прибыли в Эштаун, Нолан понял, что визит Феникса не за горами: у него были свои собственные теории насчет Феникса. Сжимая Ключи Соломона в руке и прочесывая самую секретную из коллекций Совершенномудрых, он эти теории подтвердил.

Он нашел голый деревянный манекен.

В соответствии с биркой, прикрепленной к груди манекена, на нем должен был висеть Плащ Одиссея. Сам Плащ, изначально добрый талисман, призванный защищать и охранять сознание и жизнеспособность Одиссея от гнева различных богов, был найден и противозаконно использован Хранителем Джоном Смитом около пятисот лет назад, за что его заключили в Могильник.

Тридцать лет назад некто неизвестный от руки написал на бирке «Считается похищенным».

Нолан рассказал об этом Руперту. Отсутствующий плащ может многое объяснить относительно способностей доктора Феникса, но даже если все совпадает, то какая сила создавала мистера Пепла, Нолан мог только догадываться.

Сегодня он пробрался в хранилище с документами в библиотеке Совершенномудрых, чтобы найти кое-какие записи, которые уже видел здесь раньше. Это были копии интервью с перепутанным маленьким Учеником. Он рассказывал об ужасных экспериментах, которые проводил над ним его отец, и о том, что происходило с его сознанием и телом.

Нолан свернул записи в свиток. Теперь он торчал из его кармана.

Сейчас Нолан завис в вентиляционном отверстии, размышляя, какая еще кара падет на Эштаун, и понимая, что несмотря ни на какие планы, надвигающуюся катастрофу не остановить пулями.

Прямо под ним в столовой раздался звон битого стекла и приборы посыпались на пол. Мужчины и женщины с ужасом кричали, в то время как первые из обедающих в судорогах сползали со своих стульев.

Ведя за собой Антигону, Диана Бун пробежала по кухонной веранде, мимо мусорных баков прямо к двери.

В зале творился хаос.

Выкипали кастрюли. Дым вырывался из заброшенных духовок.

Вокруг была просто свалка тел. Повара, официанты и разносчики распростерлись на холодной плитке пола.

Ганнер, казавшийся еще выше в своем мокром плаще,

мертвенно бледный, едва державшийся на ногах, держал в каждой руке по огромному револьверу, нацелив их на двоих поваров и четверых угрюмых охранников, сбившихся в кучу. У его трясущихся ног свернулась безжизненным клубком маленькая Хиллари Дрейк, девочка из бухгалтерии.

— Кто это сделал? — рычал Ганнер. — Где Стерлинг?

— Ушел, — ответил один из поваров. — Он только что вышел на улицу. Не стреляй. У нас ничего нет.

— Заткнись! — закричал Ганнер и попятился к очагу с выкипающими кастрюлями. Он перевел дула на охранников. — Вы шестерки Феникса, да? — Он выругался, уже с трудом ворочая языком. — Вы все. Переживали, что не смогли вступить в Орден? Я тоже переживал, только вот не стал убивать ради какого-то клоуна!

Мужчины ничего ему не ответили. Они просто ждали, как падальщики ждут умирающего слона. Высокий техасец не сможет продержаться долго.

Антигона сбросила мокрый плащ.

— Ганнер! Что здесь творится?

Достав револьвер, Диана пробежала через кухню и рухнула на колени около Хиллари. Уронив подбородок на грудь, Ганнер опустил дрожащие руки. Двое охранников бросились вперед, но поспешили. Оба револьвера Ганнера снова поднялись и громыхнули. Мужчины упали на пол.

Ганнер сполз на колени, по его лицу пробежала судорога.

— Они отравили… всех, — произнес он. — Всех. А Гривз предупреждал. Феникс… — Он изнуренно опустил левую руку на пол, а дрожащей правой указал на остальных двух охранников и закричал: — Вы! Вы знали об этом?

Они молча смотрели на друзей, лежащих на полу с пулевыми дырками в головах.

— Отвечать! — взревел Ганнер и выстрелил в стену за ними.

— Да! — выпалил один. — Но это выглядело не так серьезно. Стерлинг нанял нас. Мы не знали, что дело примет такой оборот. Не могли знать.

Ганнер сглотнул.

— Феникс идет?

Охранник молча кивнул и указал на содрогающиеся от бури окна в сторону озера. Под низкими черными тучами можно было различить мигание красных и зеленых огней. На бурлящие волны садился гидроплан.

— Он уже здесь, — сказал второй охранник.

— Лицом вниз, — скомандовал Ганнер, и охранники послушно опустились на колени и легли ничком на пол. — Антигона… Свяжи… Свяжи их. Найди какую-нибудь веревку.

Кухонная дверь распахнулась, и вошли двое ржущих здоровяков.

— Нам нужен пистолет! Маленький Джакс разбушевался, творит что-то невообразимое с кухонными ножами!

Ганнер снова выстрелил два раза, и двое мужчин, вскрикнув, рухнули на пол и обхватили колени руками.

— Их тоже, — сказал он и, устало закрыв глаза, повалился лицом вниз.

Двое охранников вскочили было на ноги, но Диана метнулась к телу Ганнера, подняв свой револьвер.

— Лежать, гады. Я — Бун. С этого места я легко могу отстрелить ваши крысячьи уши. Но в уши я целиться не буду.