Звенья и зёрна

Ковальджи Кирилл Владимирович

«В стране Пушкина и Блока…»

* * *

В стране Пушкина и Блока называться поэтом — это редкое мужество или полный провал. В стране Пушкина и Блока на стихи я решился, ибо жил далеко на окраине и поэтом себя не считал…

«Бояться тебе не пристало…»

* * *

Бояться тебе не пристало, Что скажет завистник и хам: Чужие слова не пристанут К твоим беззащитным стихам. Никто

ничего не прибавит К поэзии, не пристегнет — Хулой отличит и прославит, Потомков к тебе привлечет.

«Лирой или секирой…»

* * *

Лирой или секирой — лирикой или сатирой — стихи должны быть поэзией или, напротив, пародией, только не просто стихами, рифмами-бубенцами…

«Читателю достаточно общенья…»

* * *

Читателю достаточно общенья с моим стихотворением, а мне на встречу не поспеть уже, ревную к своим созданьям — будто не мои, дорогами, друзьями и врагами они со мной не делятся совсем, когда тоскую по обратной связи здесь и сейчас, шагая с москвичами, спешащими в метро, в универсамы, на площадь, где задумался поэт, что к цоколю признанием прикован.

«Там, за высотным зданьем на Смоленской…»

* * *

Там, за высотным зданьем на Смоленской, Выглядывает солнце в пол-лица. Горит пролет Садового кольца — Закат изобразил пожар вселенский. На площади шаг уходящий женский Поэт чугунный ловит без конца. (Тень — под колёса… из-под колеса…) Из «Юности» выходит Вознесенский, Он старше Маяковского. Но он Все ж младше… Над окном кулинарии Осваивают голуби балкон. Метро толкает скопища людские, Но огненный распахнут небосклон Над буднями. Как и судьба России.

«И дым над городом, и чад…»

* * *

И дым над городом, и чад, И вместо ангелов-хранителей И трубочистов-чертенят Плакат над крышей мирных жителей Зовет хранить в сберкассе вклад. А на асфальте сказкам холодно, А бабушки в могилках спят, И нет путей назад. Нет Воланда В квартире номер пятьдесят. И я, служить общенью призванный, Я сам люблю, хоть и не рад, Компьютеры, и телевизоры, И телефонный аппарат…

Голубь городской

Между дышащей угаром мостовою и толпой по бордюру тротуара ходит голубь городской. Ходит голубь городской тупо, словно заводной, и глаза его стеклятся деловитою тоской. Он на крошки, на окурок смотрит косо, как придурок, он не видит и не слышит ни колес, ни каблуков, перегаром пыльным дышит, существует, будь здоров. Я, спешащий на автобус, так на голубя гляжу, как господь на этот глобус, где, как голубь, я хожу на краю планеты ломкой, ах, по лезвию, по кромке, по черте,

по рубежу…

«Пассажир умылся, выбрился…»

* * *

Пассажир умылся, выбрился И себе не находит места: Скорый поезд из графика выбился, Где стоит — неизвестно. Предусмотрено было заранее, Как положено в важном вопросе, В 3 прибытие, в 5 заседание, Выступление в 8. Но застыли березы, ели И корней пятерни, Синий свод, сияние, зелень, Птицы, лужи зеркальные, пни… И лесок, и пчела, и поляна Вызывают недоумение Неуместностью — выглядят странно, В другом измерении. Эта вставка не значилась в плане, Растет беспокойство покоя, И глядит, как пришелец, землянин Через стекло двойное.

ЗЁРНА-III

* * *

Точно братья, похожи поэты, лишь за пазухой — разные речки, поляны, имена, времена и страны той же вечности, той же планеты.

* * *

Мастера поодиночке тук-тук-тук и день и ночь: всё хотят, чеканя строчки, прозу жизни истолочь.

* * *

Плотник в сосне различает доски, мастер в доске прозревает лицо.

* * *

Известно место, где произойдет восхода предначертанное чудо. Какой мудрец укажет наперед: поэзия — когда взойдет? откуда?

* * *

Жизнь не воспроизводится в любом произведении, она к чему-то сводится при воспроизведении.

* * *

Слово сильнее меня.

* * *

…и переходят в сновиденья незавершенные стихи.

* * *

…пытался я избыть стихотвореньем тоску. Но настоящая тоска непоэтична. Музыки не стоит. Не дай вам бог…

* * *

Слова заботливо беречь, охапки стрел копить в колчане? «Чем продолжительней молчанье», тем затруднительнее речь…

* * *

Какие прекрасные вижу стихи, когда собирается буря: качаются в рифму деревьев верхи и катится гром, каламбуря.

* * *

Ты ночами не спишь, переводчик, хочешь Пушкина перевести, хочешь в лодочке, как перевозчик, берег с берега перевезти…

* * *

Не переводится гранит на языки другой породы. Лишь равный с равным говорит, все остальное — переводы.