Звенья одной цепи
Шрифт:
– Перевальный. Вон там, дальше… – Рука скользнула за границы чернильного изображения. – Там еще есть горы. И перевал.
Это я понял. А форт, должно быть, предназначался для обороны. Когда южные земли еще не были окончательно присоединены к Дарствию.
– Значит, если Дерк ушел по горам, он должен был появиться у форта?
– Выходит, что так, – согласилась Ньяна.
Если парень не дурак, именно указанным образом он и поступил. Хотя бы потому, что на возвращение с пастбища и проход через граничную заставу потребовалось
– Как думаешь, у заставных девица уже спрашивала про своего жениха?
– Первым делом! – ни мгновения не сомневаясь, заявила защитница. – У нас же все через заставу ходят. Так заведено.
Да уж. Через заставу, которую легко обойти даже в расцвете дня, не говоря уж о ночи.
– И никто ни разу не пытался пробраться… так, чтобы его не заметили?
Ньяна грозно сдвинула брови:
– Говорят, еще прежний Смотритель, до йерте Ловига, так наказывал. Добрый человек ведь таиться не станет, зато и все вокруг будут знать, каков он. А если кто злой украдкой придет, так и это сразу узнается.
Еще бы! Не представляю лазутчика, который смог бы затеряться в Блаженном Доле. Разве только он будет от рождения рыжим. Но все же очень хорошо, что я тем туманным вечером поборол желание обойти заставу стороной. Меня и так-то встретили ощетинившейся ежиной шкуркой вместо радушных объятий, а если бы еще и пришел тайком…
– Значит, уйти он мог только одним путем?
Ньяна всем своим видом показала, что думать из нас двоих положено вовсе не ей.
– Осталось понять, зачем он ушел. И тогда узнаем куда.
Мне и самому собственное рассуждение показалось сомнительным, а взгляд защитницы и вовсе опустел. В эту минуту я отчаянно пожалел, что рядом со мной нет Кифа. Пусть он обманщик и проныра, но дельную поддержку оказывал исправно.
– Ты хорошо знаешь этого Дерка?
– Да как и всех прочих.
– Он…
– Хороший человек.
Я начинаю уставать от этого словосочетания, пышечка.
– Мне не это нужно знать. Вот Сойа… Только не спорь! Она, что называется, Божем обижена, ведь так?
Ньяна поджала губы:
– И все равно хорошая!
– Хорошая, хорошая! Но недалекого ума. А Дерк был определен ей в женихи, как она сама сказала.
– Так они ж подходят друг другу.
Вот! Именно! То, что я так хотел услышать! Мечтательность и рассеянность уже вызывали подозрение. А если присовокупить сюда же рассказ о чудесных умных овчарках, все сходится наилучшим образом.
– Замечательно. Пусть подходят и дальше. Вы обе говорили, что Дерк любил помечтать. А о чем? Неужели он никогда не делился своими мыслями?
Ньяна задумалась:
– Он не охоч до разговоров. Больше слушать любит.
– Что именно слушать? Просто людские речи или что-то особенное?
– Сказки он любит, – вздохнула защитница. – И здоровый уже лоб, а все ему истории про могучих героев, что красавиц спасают, подавай.
– Какая
– Ах это… Дурное-то дело нехитрое! – хмыкнула Ньяна. – Их бы еще в прошлом году поженили, только Дерк уперся тогда. Хочу, говорит, подвиг совершить. Пока не спасу кого-нибудь во славу своей суженой, никакой женитьбы.
Деревенский дурачок, да еще и с фантазиями? М-да, беда.
– А мог он вдруг взять и уйти за подвигами?
Серые глаза мигнули:
– А ведь мог… Только где у нас в округе герои требуются?
Уместный вопрос. Я еще раз посмотрел на карту. В самом Доле подвиги уж точно ни к чему. Даже если прежний Смотритель лукавил, отправляя свои донесения в столицу, то по поведению его, а теперь и моей помощницы легко понять: ничего тревожного, тем более опасного в жизни окруженной горами долины не происходило. По крайней мере, те семь лет, что Ньяна здесь живет. А Дерк и родился здесь и вырос. В мире и покое. Только сказки, что ему рассказывали, сначала баюкая по вечерам, а потом у пастушьих костров, твердили другое. Твердили, что вокруг огромный мир, в котором есть место всяческим злодеям и чудовищам, а главное, отважным героям, защищающим простых людей, но предпочтительно, если те – молодые и красивые особы женского пола.
Мне в детстве тоже нравилось слушать сказки. Уж кем только я себя не представлял! Правда, больше благородным разбойником, чем придурковатым героем, не требующим за свои подвиги никакой платы. А потом и вовсе выяснилось, что настоящие красавицы почему-то всегда выбирают алчных и вовсю распускающих руки негодяев, а не тех, кто готов служить им верой и правдой, довольствуясь лишь ласковым взором. Сказка закончилась. И слава Божу!
А что творилось в твоей голове, Дерк? Ты-то продолжал верить, и, подозреваю, с каждым годом твоя вера только росла, если в конце концов даже свадьбу пришлось отложить.
Герой. Каким он должен быть? Что должен сделать, дабы удивить и восхитить свою суженую? В горах наверняка бродят дикие звери. Те же волки, к примеру, а может, кто и покрупнее. И наверняка иной раз подбираются к пасущимся стадам, дабы…
– Скажи, пастухи часто недосчитываются коз по возвращении с пастбища?
– Когда горные волки лютуют, так всегда бывает.
– А в последнее время лютовали?
Ньяна подняла взгляд к потолку, вспоминая:
– Да вроде с осени никто не жаловался.
– А Дерку приходилось сталкиваться с волками?
Повисшее молчание продлилось дольше, чем я ожидал.
– Да вроде нет.
– Ни разу?
Серые глаза виновато мигнули.
Очень интересно. Значит, и в такой малости, как схватка с дикими зверями, парню не повезло. А жаль. Глядишь, порвали бы его волки немного, и героические фантазии тоже поуменьшились бы.
– И он ведь старался бывать в горах почаще?
– Да. Соечка еще жаловалась, что, как только снег начал сходить, Дерка в долине и не встретить было.